Русский ампир

овладеть городом в целом, должна была разрешитьпроблему ансамбля.Возникаетпроблемаперепланировкигородов. Обычно говорят, что строительные замыслы Екатерины были столь громадны, что они не могли быть окончены, ипоэтомугород не получил общего вида. Это, конечно, правильно, но нужно учитывать и то, что екатерининское времязналолишь „усадебный ансамбль“, иего классицизм (Кваренги или Камерон) был тем „стереометри­ ческим“, пластическим зодчеством, внешнее пространство которого, как в круглой пластике, имелозначение лишь неко­ торой оболочки здания, рассматриваемого со всех сторон. Это ни в коем случае не был „ансамбль города4. Последнего не было и в барокко, в котором внешнее пространство было бесконечным пространством природы, с которой здание составляло ансамбль феодальной усадьбы. Теперь же архи­ тектура вышла за пределы усадеб и устремилась ковладению городом. Новая архитектура, с новыми задачами, пришла из Фран­ ции, но она у нас, в России, получила иное значение, а сле­ довательно, и новое формальное выражение. Развитие исторических знаний, а позднее и естественных наук, представляет собою одноиз самых существенных дости­ жений буржуазии. Особенно приходится это сказать оботкры­ тиях вобласти античности, в частности античной архитектуры. Конечно, Йа Западе, как и в России, ретроспективные инте­ ресы в архитектуре не могли быть вызванытолькоблагодаря одним открытиям. Ретроспективизм—стремление осознать и представить себе прошлое, как оно было,—является одним из проявлений реализма, лежащего в сознании буржуазии на определенном (начальном) этапеее роста. Стремление к этому реализму получило выражение в Англии, во Франции конца XVIII в. и в других странах. В России античность „исследовал“ Камерон, а Кваренги следовал за Палладио. Французские архитекторы, непосред­ ственно предшествовавшие революции, претворили исследо­ вание античности и притом не только Рима, но и Греции (более всего Великой Греции, т. е. Сицилии и Южной Ита­ лии) в довольнофантастические образы,дойдядофетишизации 32