Русский ампир

где проявляется тяготение к двухмерной протяженности (см. Смольный институт). Идея централизованной пластичности определяет не только внешнее пространство и массыздания, а равно его формы, но и его внутренние пространства. Ква­ ренги строил квадратные комнаты или расположенныепо оси, параллельной фасаду (см. планы Английскогодворца, Смоль­ ного, Ляличей, Александровского дворца и др.). Этим дости­ гались единство, пластика и монументальность простран­ ственных впечатлений. Римские формы стали излюбленными. Мывидим, как помещичий класс создает совершенно исклю­ чительные образы; архитектура Кваренги во имя интересов всегодворянствавцеломиегокрупнофеодальной, командующей верхушки подавляет эксплоатируемых, атакже среднее дворян­ ство своей мощью и величием, своими дворцами иусадьбами. В отличие от Кваренги стильКамерона имеет свои особен­ ности. Екатерина II являлась не только в парадных залах, но и в интимныхкомнатах. Эти комнатывЦарскосельскомдворце Растрелли устроил ей Камерон; он же соорудил ей агатовые комнаты, холодные бани, галлерею... „Интимность“ архитектуры в небольших „уютных“ про­ странствах и тонкая декорация напоминают работу Казакова в Москве. Однако графика стиля Камерона столь преувели­ чена, что она дематериализирует здания. Как правило, ко­ лонныканнелированы, а, впротивоположностьтяжести цоколь­ ного этажа, верхний, особенно галлерея, необычайновоздушен. В царскосельских постройках Камерона эта интимность получила некоторую переработку; они столь изящны и утон- ченны, что представляют по своей нарядности нечтонеповто­ римое. В павильонной постройке во внутренних объемах Камерон обращается к формам Греции (см. греческий зал в Павловске). Несмотря на указанные различия, все же классицизм Камерона совпадает с классицизмом Кваренги. Главное же, вчем различались эти архитекторы, заключается в том, что Кваренги никогда не изменял монументализму. Камерон же, стремясь к нему, начав с грациозного, никогда от последнего вполне не отрешился.