Русские художники XVIII века

гравируют и пишут крчсками, ему доставили это удовольствие, и вот он поовел несколько часов возле гравера и живописца Он посетил „ложи Рафаэля" и говорил о библии, замечая повсюду на пла фонах и сюжетах происшествия и Ветхого Завета. ^видя Адама и Ев ѵ , изгоняемых из рая, он сказал: „находясь здесь, хочется думать, что вся эта истори"—басня так как мы еще сейчас нчхо димся в раю". 1 амекая, тяки обозном, на ..ложи Рафаэля". Его замечания всегда правильны и чрез выч йно дравы". Великолепные восточные одежды —шелк, парча, соболиный мех, драгоценные камни, скрученная поясом индийская шаль, сафьян обуви, крашеные ногти,—все написано с поразительным предметным иллюзионизмом, все „как живое", и здесь нельзя не видеть влияния Левицкого, но, в отличие от последнего, эти детали одежд и обстановки не главенствуют в картине, и основное все-таки—лицо, на котором автор сосредоточил свое внимание. Примерно так же решен и портрет „Экзархка Антония", где пышность и яркость облачений не отвлекают внимания от характерного южного лица каталикоса. Незабываемы портреты Арсеньевой, Скобеевой, Филипповой и Куракиной; в них воплотилась гармония мягкой и лирической натуры Боровиков ского. Наиболее выразительна из них Арсеньева. Кокетливо и задорно вздернутая голова, шаловли вая полуулыбка и более миловидное нежели краси вое лицо вызывают воспоминание о пушкинской Ольге, которая будет создана двадцать лет спустя. Композиция этих женских портретов говорит о сильном влиянии Лампи.