Русские художники XVIII века

к созерцанию, нежели к действию. И вскоре по этому случилось так, что молодой живописец попал всецело под влияние бывшего подьячего. Многие новшества, вводимые Петром I, были не по душе Абрамову. Человек он был старой за кваски. Не любил показного блеска и бахвальства, терпеть не мог »новых" людей, вроде Александра Меншикова, не любил иностранцев, равно как и „талантов" французских. И, конечно, не без его влияния Никитин стал отходить в своей живописи от той внешней грации, которую усвоил в Париже. Впрочем, тому были и другие причины. Петров двор не походил на французский Версаль; было иным и российское дворянство. Сбросив парижский „манир", Никитин стал серьезней и проще. Доста точно посмотреть на портрет „Напольного гетмана". Внешней красивости здесь нет и следа. Письмо широкое, быстрое. Веки у гетмана красные, вос паленные, ворот расстегнут, растрепаны волосы. Художника интересует не показная личина чело века, не внешность, а его существо. Глядя на „гет мана", мы видим живого человека, способного мыс лить и переживать. После смерти Петра I подал Абрамов Екате рине I „репорт": „Повелели бы, державство ваше, сочинить полную Академию Живописной науки, в которую вход всем невозбранен, да будет обучаться без платы, кото рым без рисунка обойтись невозможно, а именно скульпторам, архитекторам, иконописцам, грыдоро вальщикам, штукатурам, лепящим фигуры, шпалер ным мастерам и протчим. Понеже сия превосходи тельная наука будет в пользе всем в России, якоже в Италии и в других государствах".