Русская реалистическая иллюстрация XVIII и XIX веков

Исследователи и теоретики книжной иллюстрации дооктябрьского периода рассматривали и изучали ее вне связи с книгой, не как орудие классовой борьбы: они игнорировали то обстоятельство, что иллюстрация является неотъемлемой частью книги, органически с нею связанной, и имеет полноценное значение как произведение искусства постольку, поскольку она эмоционально отражает текст книги. Недостаточно внимания было уделено также и тому факту, что иллюстрация тесно связана с полиграфическим оформлением книги и что качество ее находится в зависимости от применяемого способа репродукционной техники. Еще в первые годы после Великой пролетарской революции как к книге, так и к иллюстрации был исключительно эстетический подход. В 1918 г. организуется выставка «Красивой книги в прошлом». Здесь была выставлена только такая книга, которая своим внешним видом отвечала требованиям эстетов. «Красивый переплет», дорогая бумага, «художественный» шрифт, обилие иллюстраций—вот те «объективные» признаки, по которым книга принималась на выставку и получала диплом на звание красивой. Выставка эта имела главной целью показать «художественное достоинство старой книги» и пре- следовала прежде всего ретроспективные задачи. Весьма немногие работники книги той эпохи понимали, что пролетарская книга представляет явление совершенно новое не только со стороны содержания, но и со стороны оформления. Марксистский термин — содержание и форма неотделимы — еще не был глубоко осознан теми, кто «делал книгу», н лишь через два-три года, когда окончилась гражданская война и началось советское культурное стро- ительство, началась решительная борьба за новое оформление совет- ской книги. Никогда раньше так страстно не обсуждались вопросы, связанные с оформлением книги. Появилось огромное количество книг и статей, устроено было много собраний и совещаний по этим вопросам, наконец, сама советская издательская практика, ежедневно и ежечасно давая обильный материал, способствовала выработке новых взглядов. Новая точка зрения на оформление советской книги вырабатыва- лась не без ожесточенной борьбы. Даже те работники и теоретики книги, которые в настоящее время стоят в этой области на вполне советской платформе, двигались вперед медленно, ибо трудность задачи была необыкновенно велика. Влияние «мирискусстников» еще не было изжито окончательно, но уже чувствовалось новое веяние. Формалистические определения понятия «книга» уже были поколеблены, но книжная практика все