Русская реалистическая иллюстрация XVIII и XIX веков

имея по тексту на то права, Агин изобразил Ноздрева «невзрачным и опухшим». По мнению Майкова, необходимо было принять в сооб- ражение его здоровье, его крепкое телосложение—«следы разгула и бессонной ночи не могут быть так ярки на лице его». Стремясь всячески защищать «благообразие» представителей помещичьего класса, Майков находит, что хотя фигуры двух мужи- ков, толкующих о колесе (особенно тот, «у которого борода кли- ном»), изображены верно, но «в положении их не довольно флег- матизма и лености, которой дышит самый их разговор». Критикой иллюстраций Агина Майков полностью обнаружил свое классовое лицо, свой дворянский взгляд на «гоголевскиетипы». С одной стороны, он, как либерал, вполне одобряет появление «Мерт- вых душ», потому что благодаря этому гениальному произведению- Гоголя «все стали подрываться и подкапываться под свою дотоле- дремотную и ленивую жизнь», но, с другой стороны, он огорчен тем, что в иллюстрациях Агина многие гоголевские типы изобра- жены менее благообразно, чем это сделано Гоголем в его произве- дении. Однако по сравнению с тем, что требовали от иллюстрации к произведениям Державина Оленин и его единомышленники, мысли,, высказанные Майковым, были все же шагом вперед. Иллюстраторы Державина находили, что художник, как правило, не должен по- вторять писателя и «изображать в лицах» то, что последний «напи- сал в стихах» ; он должен при помощи аллегорий и прочих услов- ных средств вскрывать «недоступную для читателя тайну творче- ской фантазии» писателя. Майков же требовал от художника обрат- ного — строгого следования тексту, имея при этом в виду, что «каждое- лицо в «Мертвых душах»'есть вывод из целой категории людей»,, в которых «удивительна их страшная жизненность». До сих пор никто не предъявлял иллюстраторам таких требо- ваний. Выполнение их приближало художников к тому творческому методу, который в ту эпоху был принадлежностью так называемой «натуральной школы» и «который вскоре стал известен под именем, «реализма».