Русская крестьянская игрушка

такой игрушки находится в собрании Государственного музея игрушки. Какова была распространенность такой игрушки и вызвала ли она волнения подобно своему фар­ форовому прообразу, нам неизвестно. Здесь важно лишь отметить, что ироническое отношение к служителям культа всегда было присуще русской игрушке. У нас нет игрушек, изображающих предметы культа или святых, как у других народов (например, чешская игрушка—св. Николай); возможно, что здесь косвенно отразилось категорическое запрещение синодом в 1832 г. статуй в православных храмах и варварское уничтожение деревянной скульптуры во многих церквах. Разумеется, если священные сюжеты было воспрещено воспроизводить в церквах, то воспроизведение их в игрушке сочли бы по крайней мере за кощунство. Можно было еще встре­ тить в игрушке изображения ангелов, херувимов и других более ординарных персонажей культовых легенд и сказа­ ний,— например, на вербных базарах, бывавших в Москве на Красной площади, в 70 -х годах продавцы бойко торго­ вали „херувимами“, называя их „остатками сил небесных“, громко расхваливая свой товар, зазывая покупателей и собирая вокруг себя толпы любопытных. Необходимо отметить некоторые случаи перехода куль­ товых предметов непосредственно в детскую игрушку. Их немного, но они чрезвычайно ярки. Очень показатель­ ным примером перемены воззрений на предметы, связан­ ные с верованиями, может служить эволюция, которую претерпели пасхальные яйца. Окрашенные яйца различ­ ных птиц с незапамятных времен вошли в обиход пра­ вославного культа. Очевидно, повышающиеся эстетиче­ ские потребности заставили отойти от простой окраски яиц и прибегнуть к росписи, подчас достаточно сложной, изощренной и богатой, и, наконец, к замене птичьих яиц яйцами деревянными, каменными, фарфоровыми, хрусталь­ ными и пр., т. е. превратить предмет культа в предмет украшения.

83