Русская крестьянская игрушка

неизвестно. Вернее всего, что путь его был через гравюру и народную картинку. Если о проникновении гофмановского Щелкуна в рус­ скую игрушку можно говорить лишь предположительно, то герой Раблэ — Гаргантюа — бесспорно, со старой фран­ цузской гравюры, как „славный попивало и объедало“, перешел в русскую лубочную картинку, а оттуда уж был заимствован в игрушку. Общность потребителя и яркая декоративность роднят лубок с игрушкой. Неудивительно, что часто игрушечники для своих работ пользуются лубочными картинками. Сюжет для игрушки „Модница, едущая на петухе“, нахо­ дящейся в Государственном музее игрушки, заимствован резчиком с лубочной картинки начала XVIII века, описание и рисунок которой есть в труде Ровинского „Русские народные картинки“. По лубку 40-х годов XIX столетия сделана игрушка „Урок мужьям-дуракам и женам-щеголихам“, тождественные экземпляры которой находятся в Кустарном музее ВСНХ и Государственном музее игрушки. В последнем музее, кроме того, находится и лубок, послуживший оригина­ лом для рассматриваемой игрушки. Пояснительный текст этой картинки рассказывает нам, как „некая баба“, любя­ щая наряжаться, приказала, „да строго наказала“ своему мужу: „продай лошадь и корову да купи мне обнову“. Получив желаемое, „баба“ все лето провела в игре на „свирельке“, забавляя этим козу, которая под ее музыку плясала. Зимой, когда нужно было ехать за дровами, муж, за неимением лошади, запряг в сани жену и под хохот окружающего народа поехал в лес. Осмеяние жены-модницы нередко служило темой для лубочных картинок, куда этот мотив пришел из литературы о „злых и лукавых женах“. Игрушечники Сергиева посада в поисках новых сюжетов для своих работ воспользовались популярной картинкой.

126