Русская крестьянская игрушка

районов дают эти бытовые типы в бесконечном количестве вариантов. Отпечаток местных обычаев и жизненного уклада неизменно чувствуется в каждой игрушке. Если вятские „барыни“ изображаются пригородными кустарями всегда на прогулке, в нарядных костюмах, шляпах, перчат­ ках, с муфтами или иногда с маленькими собачками на руках, во всем великолепии бездельничества, то „барыни“ украинских игрушечников-крестьян более домовиты, хозяй­ ственны и заботливы, часто изображаются с курицей, уткой и даже поросенком подмышкой, очевидно, идущими с базара или ярмарки. Наиболее интересными по форме и раскраске являются деревянные резные троице-сергиевские „барыни“— „дуры“, как их называли сами кустари. Одетые по столичной моде александровской и николаевской эпох, в изысканных шляпах или вычурных тюрбанах, с цветами, перьями или огромными гребнями в волосах, они служат верным отго­ лоском быта родовитых бар того времени. Название „дур“ они, очевидно, получили за чопорность осанки и излишнюю разряженность. Говоря о троице-сергиевских дамах, нельзя не упомянуть о парных к ним гусарах. Одетые в блестя­ щую форму александровской эпохи, небрежно облокотив­ шиеся на колонку, с подзорной трубкой в руке, иногда в шинели, наброшенной на одно плечо, они служат пре­ красным дополнением к „дурам“, являя собой идеал воен­ щины того времени. Помимо Сергиевских „дур“, туалеты которых интересны красочностью, но несколько грубы и неправдоподобны своей яркостью, мы встречаем ряд „барынь“, туалеты ко­ торых более верно воспроизводят моды и свидетельствуют об изощренности вкусов русской знати. Возможно, что „дуры“ были более ходовым и дешевым товаром, предназна­ ченным для широкого сбыта,—игрушечники продавали их торговцам сотнями,— что, конечно, и вызвало снижение качества. Сергиевские кустари вырабатывали „барынь“ до последних предреволюционных лет, но по выработке

119