Русская крестьянская игрушка

Искание народного элемента в живописи ярко сказалось в произведениях Венецианова. Здесь не место давать характеристику творчества этого художника. То, что сказано в предыдущем абзаце, относится к Венецианову лишь отчасти. Я указываю только на то значение, которое он имеет для интересующего нас предмета. Национализм живописи Венецианова несомненно оставил заметный след в игрушке. В Государственном исто­ рическом музее есть деревянная „болвашка“, служившая оригиналом для выделки из папье-маше голов для кукол. По нежным чертам девушки, по кокетливому кокошнику не трудно заметить связь с женскими образами портретов Венецианова. Встречается в игрушке целый ряд бытовых типов сентиментально-романтического характера, неизменно утверждающих влияние этого художника на русского игру­ шечника (вероятно через посредство поместья). Романтизм, проникший в дворянские усадьбы, более всего сказался на внешнем окружении помещика. Роман­ тические мечтания требовали соответствующего пейзажа. Парки поместий, в угоду новым веяниям, преобразились. Безжалостно вырубались подстриженные аллеи, так как нужно было в парках „из картин природы творить пейзаж, соединяя и возвышая в нем то, что делается природой, так, чтобы могло казаться, что все это выросло само собой, чтобы труд человека оставался невидимым“ \ „Среди губящего волнения жизни“ пытались „мечтатель­ ные“ дворяне обрести „спокойствие в незнании“. Идеалы романтиков не могли изменить русского барина. Отношение к своему рабу-крепостному у него осталось то же. Порка дворовых на конюшне и прочие навыки крепостного быта процветали, не нарушая „спокойствия в незнании“. •Еще несколько лет назад, по словам Н. Д. Бартрама, в Московском кустарном музее были два экземпляра игрушки, изображающей порку крепостного. Вот как

1 А. И к о н н и к о в .

„Александровский парк“.

Путеводитель.

Детское

Село, 1930.

113