Письмо о войне

брони нет, одна гимнастерка да нижняя рубашка, так что от смер- ти я не защищен». Поболтали еще, шутили, смеялись. Потом успокоились, улеглись под деревьями, ведь надо немного вздрем- нуть, пока есть время. Утром на рассвете заговорила наша артиллерия, началась арт- подготовка – значит, скоро пойдем в наступление. Провоевали целый день. Вечером, уже в другом лесочке, у маленького костер- ка собрались ребята, подошел и я. Народу было много, но не было того парня. «А где нашрадист?» – спросил я. Мне ответил молодой солдат: «Радист наш на том свете, держит связь с богом. Его еще утром шарахнуло снарядом так, что хоронить нечего было». Мне стало не по себе. Вот так на фронте: сегодня жив, а зав- тра – кто знает? Как солдат отравился Мы наступали, противник откатывался назад, оставляя один населенный пункт за другим. Мы вошли в деревушку, а рядом с ней был небольшой спиртовой заводик. Солдаты побежали туда пополнить свои спиртные запасы, а с ними и я. Забежав в здание, я увидел огромный бак, в котором сбоку было много дырочек, и от- туда бежал спирт. Ребята подставляют фляжки, ведра. Я нашел две фляжки и вышел во двор. Вдруг слышу, кричат: «Братцы, спирт отравлен, вон солдат отравился!» Я подошел – вижу, лежит солдат с остекленевшими глазами, а рядом с ним ведро спирта. Я вылил свой из фляжек и пошел к машине. Вижу, бежит военфельдшер. Я подошел к машине, рассказал все командиру, он отругал меня и сказал: «Ну, Троицкий, когда-нибудь я доберусь до тебя, всыплю тебе на всю катушку, тогда будешь знать!» Потом военфельдшер подошел и сказал, что солдат не отравился, а сгорел от спирта, на- полнив им свой желудок. Сам же спирт был не отравлен. НЗ (неприкосновенный запас) Идя в бой, мы получали две банки мясных консервов и буханку хлеба. Это был неприкасаемый запас, и есть его мы имели право только по команде командира. Вот и в этот раз я получил у стар-

88