От символизма до „Октября“

твердой формой), как, например, самовар или тротуар, сравнить через конкретное — самое трудное. Тогда же абстрактное понятие, как, например, любовь или футуризм, сравнивать с конкретным — очень легко. Сравнить абстракцию «футуризм» можно одинаково легко с чем угодно — с деревенским франтом, с нильским крокодилом, с Казбеком, с шкафом, с горящим домом и т. д., нужно только придать сравнению чисто внешнюю, механическую, логическую связь. Сравнивать же конкретные предметы, как стул или самовар, очень и очень трудно: число возможных сравнений слишком небольшое. Количество сравнений конкретного через конкретное обычно считается единицами (есть такие трудные для сравнения конкретные предметы, что для них имеется не больше двух или трех возможных сравнений), а количество сравнений абстрактного через конкретное измеряется тысячами. Многие газетные фельетонисты и литературные критики давно выработали такой яркий, образный слог, что чуть не буквально в каждом слове скрыта тропа. Но этот «газетный имажинизм» не имеет почти никакой ценности. Они обычно сравнивают абстрактные понятия с чем - нибудь конкретным. Футуристы наполняют свои произведения, главным образом, такими элементарными тропами, в каких абстрактные понятия вроде жизнь, душа, любовь, счастье, печаль и т. п. сравниваются с чем - нибудь конкретным. Имажинисты не употребляют абстрактных образов, они употребляют только конкретные образы. У А. Кусикова: И месяц золотым бумерангом взметнувшись, Возвращался с поля за бугор. Или:

В скворешник глаза зрачков скворцы Все тащут с солнц и с лун соломки.

У В. Шершеневича:

Штопором лунного света точно Откупорены пробки окон из домов. Мол носа расшибет прибой высоких щек.

Или:

И складки губ морщинами гармошки. До сих пор был только эклектизм образов. Отныне должно быть единство образов. Не должно быть случайных образов. Все образы должны быть объединены кругом монистического приятия действительности через выдержанность образов или из какого - либо жизненного уклада или из какой - либо духовной области. Нервные, разбросанные образы у Вадима Шершеневича объединены