Очерк истории московского периода древнерусского церковного зодчества (от основания Москвы до конца первой четверти XVIII века)

- 97 —

являясь прямымъ насл дникомъ того зодчества; которое почти ц ликомъ было заимствоваио у другой иародиости. Д иствнтельно, стиль этотъ представлялъ собою греческую (византійскую) основу, впдоизм ненную подъ вліяніемъ Лом- .бардской архитектуры, и былъ бы пріш шшъ для зданій изъ естественнаго камня. Поэтому какъ общіе его пріемы, такъ п детали, конечио, должпы были быть чужды духу русскихъ людей, отъ природы плотииковъ. Вудь въ цеитральнон Россіи много естествеыыаго камия, пригодиаго для построекъ, то возможио, что занесен ный стиль и прішился бы у насъ, но въ д йствительности д ло обстояло иначе: не каміія,.а л са и глныы (для кпрппча) было сколько угодно, сл довательно эти матеріалы должиы были раио или поздио создать свою архнтектуру , выт сннвъ пріемы п формы стиля, осиовы котораго сложплнсь тамъ, гд естествеиыыы камень былъ главиымъ строительыымъ матеріаломъ. Свид тельствомъ того,что господствоваБіпій въ Х -мъ в к стиль въ своей основ былъ чуждъ русскимъ людямъ, указываетъ между прочимъ и то обстоя тельство, что т ыемиогія деталп, которыя появляются на памятшікахъ церков наго зодчества этого періода, представляютъ собою робкія попытки переиести въ камеішую архитектур у формы д е р е в я и и ы я . Такое же соединеніе но выхъ формъ, заимствоваипыхъ изъ дерева, съ формами уже сформнровавшагося камеішаго стнля — ые естествешіо; въ немъ чувствуется , что одішъ изъ двухъ составыыхъ элементовъ былъ несвойствененъ дух у народа, у котораго появилось такое соедиыеніе разиородныхъ мотивовъ, но формы деревяииаго зодчества без спорио всегда были поыятиы и близки русскимъ, стало быть чуждымъ элементомъ •нужно признать другую , хотя и главпую составыую часть тогдашыяго зодчества, греческую основу. Могъ лн этотъ стпль при такихъ условіяхъ если не процв тать, то по край ней м р незыблемо держаться? Конечпо, н тъ: господствовавшій въ разсмотр н ныіі періодъ стиль былъ обреченъ па постепеыное одряхл иіе и умираиіе. Какъ бы ии были талаитливы итальянцы, оішне могли спасти его отъ окоичателыюй гибели, точно такъ же, какъ ые могли оии ц лнкомъ привить своего собствеиыаго; большіш ство прішесеішыхь нміі формъ также должно было погибііуть, и пе оттого, что формы эти были слишкомъ «граціозыы» и «утопчеииы» для ііашихъ мастеровъ, какъ это цолатаетъ Л.В.Даль 1 ), апотому,чтоон совс мънебыяи свойственны духу ыашего зодчества, которое въ иачал XVI в ка иачало чувствовать подъ собой почву и достаточиый запасъ сплъ, чтобы придать себ вполп опред лен иую фіізіопомііо. Изъ этого вивсе пе сл дуетъ, что Италія совершопно ие дала ішчего для образованія русскаго искусства; наоборотъ, итальянскіе мастера, не переводііБ шіеся иа Москв , съ одыой стороны кр пко вн дриліі любовь къ «фряжскимъ

1 ) Зодчій 1875 г., страи. 134. ОЧЕРКЪ ИСТОРПІ МОСКОВСНЛГО ЗОДЧЕСТВА.