Новый ЛЕФ. № 5. 1928

Но мы не верим, что эта нянька беспартийная, что она ни; у кого не состоит на жалованьи, а действует исключительно по соображениям высшего милосердия. Иногда нянькин чепец становится медной каской, колыбельную качку сменяет хороший гимнастический шаг, и вместо баюкальных слов приставленный к губам горн выкликает возбуждающие сигналы. Тогда „киноиллюзориум“ превращается в „киноаффекториум“— ме­ сто, где людей заряжают социальным порохом, как ружейные пат­ роны. И нет на свете красок, которые в такую минуту могли бы замазать явственно выступающее на киноэкране клеймо классовой службы, столь деликатно затушеванной в „иллюзориуме“. „Социальный з а к а з “ Нет произведения искусства, в том числе и кинофильмы, являю­ щегося свободной эманацией творческого духа художника. Утвер­ ждаемая идеалистами свобода художника есть только свобода страуса засунуть голову себе под крыло и считать, что его никто не видит. Изменением киноформы, кинематографическим изобретением ру­ ководит не творческая воля художника, как бы изобретателен он ни был, и даже не воля кинофабриканта, как бы хорошо ни ходили конвейеры на его фабрике, а воля главного хозяина— обществен­ ного класса. Эта воля вкратце носит название „социального заказа“. Нет вещи, возникающей вне социального заказа. Даже фильма в капиталистическом обществе родится в ответ на острую общ е­ ственную потребность, будет ли это потребность уйти в иллюзию и забыться или это будет потребность вогнать в нервную ткань очередную порцию возбуждения в виде эротической сцены, сцены, вызывающей азарт, сцены, выпускающей на волю первичные ин­ стинкты цивилизованного человека. Все это нужно и выгодно эксплоатирующему меньшинству, ибо в его руках является ору­ дием укрощения масс. Но есть существенная разница между тем, как возникает социаль­ ный заказ в условиях наших, советских, и в условиях заграничных. Заграницей социальный заказ формируется как стихийный, почти не поддающийся учету напор требований, прощупываемых в рыноч­ ном спросе, в падении и подъеме кассовых выручек, в курсе бир­ жевых бумаг. За границей фильма прежде всего рыночная ценность, и режиссер получает заказ от миллионного покупателя билетов в кассе кинотеатров. В советских же условиях кроме потребительской стихии суще­ ствует также и государственное планирование. Фильма у нас воз­ никает под двойным прессом: требований рынка — с одной стороны, и отчетливо регулирующего влияния советской государственности — с другой. Причем роль государственного регулятора должна уси­ ливаться за счет давления рынка. Результаты такой своеобразной конструкции социального заказа в советских условиях очевидны. Не надо быть большим специали­ стом, чтобы отличить с беглого взгляда кинопродукцию послере-

24