Новый ЛЕФ. № 2. 1927

как будто

их гладят рубанки,

а в-хлебной охре

серебряный Дон

блестит

позументом кубанки. Ревем паровозом до хрипоты, и вот, началось кавказское: то головы сахара высят хребты, то в солнце пожарной каскою. Лечу ущельями, свист приглушив, снегов и папах седины, сжимая кинжалы, стоят ингуши, следят из седла осетины. Верх гор лед, низ жар пьет. и солнце льет иод. Тифлисцев узнаешь и метров за сто.

гуляют часами жаркими в моднейших шляпах, этакими парижаками. По своему всякий

в ботинках носастых

зубрит азы, аж цифры по своему снятся им. У каждого третьего — свой язык и собственная нация.

Однажды,

забросив в гостиницу хлам,

забыл,

где я ночую.

Я

адрес

по-русски

спросил у хохла,