Новый ЛЕФ. № 12. 1928

Сальский округ представляет собою переход от кубанских пло- дородных черноземов к прикаспийской пустыне. Полусолончаковая поверхность земная здесь почти совсем безводна. На севере река Сал, на юге — Маныч. А между ними вовсе нет ничего. Да и эти две — какие реки? Скорбные, ветхие. Маныч доживает последние стадии геологической своей дрях- лости. По существу он мертв. Никуда он не течет, ни во что не впадает. Маныч —^это не сплошной поток, а длинная цепь само- стоятельных озер. Недалеко от станции Пролетарской залегло в цепи Манычских озер большое грязевое озеро. Берега и дно его покрыты целебной минеральной грязыо. Говорят, в праздничные дни к озеру стекается большое количество окрестных жителей, ищущих врачевания и ис- целения. Возле станицы сооружена недавно грязелечебница. Нам пересек дорогу неуклюжий деревянный четырехугольный ящик на колесах, везший грязь с озера в лечебницу. Самое большое озеро этой своеобразной цепной системы носит родовое название и известно, как озеро Маныч. Во влажные времена года, когда выпадает наибольшее количе- ство атмосферных осадков, озера системы Маныч соединены между собою неширокой цепочкой воды. Летом цепочка прерывается, русла между озерами пересыхают и каждое озеро лежит в степи само по себе, совершенно изолированное. Бывшая река Маныч мертва на три четверти былой своей дли- ны. Оживает она вновь лишь после впадения в нее реки Егорлык. Егорлыковы воды текут по старому манычевскому руслу и под именем Маныча впадают в Дон. ГІроше и географически справед- ливей было бы называть этот приток Дона не Манычем, а Егор- лыком. В Терской степи путь наш от коммуны Маяк лежал через участок мало обработанный и еще менее населенный. Ни хуторов, ни станиц, ни деревень по пути не попадалось. Почти безмя- тежно ехали мы среди спокойных, волнистых линий горизонта, на которых степных курганов было больше, чем соломенных скирд. Так доехали до русла степной реки Кумы. Приходится говорить лишь о русле, так как того, что мы разумеем под именем реки, в русле этом найти нельзя было. Кума так же, как и Маныч, давно и медленно умирает. На большом своем протяжении она уже умерла. Рекой Кума бывает только весной, да и то не сплошь, не на всем своем протяжении. Летом бывшая река Кума представляет собою глубокий овраг в крутых берегах, частью совершенно сухой, частью заболоченный, заросший густым камышом, местами переходящий в топь. Кума умирает мечтательно и красиво, поражая путника неожиданным разнообразием полумертвого своего русла. Окончательная смерть Кумы грозит полным безводием всей прилегающей части терских степей. Количество атмосферных осад-