Новый ЛЕФ. № 10. 1928

Т о л с т о й . Не в том дело, что любят. Многие думают: про- клятый старикашка. Поскорей бы умирал. Будет тебе фарисей- ствовать. С о ф ь я А н д р . Так могут думать только злые люди. Т о л с т о й . Нет. Я сам сознаю весь ужас моей жизни. Я ка- ждый день получаю такие письма. И они правы, те, кто ко мне так пишет. Это — мои друзья. Входит старик — Михаил Сергеевич. Т о л с т о й . Здравствуйте, Михаил Сергеевич. Садитесь с нами обедать. М и х а и л С е р г. Как живете, Лев Николаевич? Гости уехали? Т о л с т о й . Вчера уехали. Здесь вечная сутолока. Вчера был единственный день, что никто не приехал. С о ф ь я А н д р . А сколько людей каждый день приезжает к Ле- вочке „просветиться"! Не люблю я этих „темных". Они всегда пер- вые суют руку. Рука грязная, корявая, иногда потная — фу, какая гадость. М и х а и л С е р г. Вы читали, Лев Николаевич, новую вещь Ме- терлинка, „Монна Ванна"? Т о л с т о й . За что? Разве я что-нибудь сделал? М и х а и л С е р г. Все-таки новая поэзия... Т о л с т о й . Для меня это новое искусство, новая поэзия, как стихи Бальмонта — какая-то пересоленная каррикатура на глупость. Я в них ничего не понимаю. М и х а и л С е р г. Конечно, для нас, стариков, это очень стран- ное искусство. Т о л с т о й . Нынче ведь куда ни пойди, — в книжный магазин, в посудный, в ювелирный,—везде искусство. И не какое-нибудь любительское искусство, а патентованное, с дипломами и золотыми медалями. Пойдете в т е а т р—т ам опять искусство: какая-нибудь госпожа ноги выше головы задирает, — и эта гадкая глупость не только не считается неприличным делом, а напротив, возводится в нечто первосортное и настолько важное для людей, что этому спорту отводится в газетах даже постоянное место наряду с вели- чайшими мировыми событиями. Некоторые же газеты имеют еще для этого и постоянных ценителей, которые часто ночью, прямо из театра едут в типографию и гам немедленно при грохоте машин пишут свои впечатления, поспешая, дабы мир на утро мог узнать, как именно вчера такая-то госпожа в таком-то театре ноги вверх задирала. Помоему, все эти театры и балетные школы давно надо уничтожить. » М и х а и л С е р г . Ну, хорошо, Лев Николаевич, все это дей- ствительно очень вредно — все эти театры и прочее. Но чем же тогда заменить их? Т о л с т о й . Вот странная претензия. Это все равно, что ко мне бы пришел больной... ну, с флюсом. Флюс стесняет его. Флюс ему в тягость. Я вылечиваю его от флюса. Тогда он обращается ко мне: