Новый ЛЕФ. № 10. 1927

Но в Аросеве победил беллетрист. Многовековое колдовство „художественного претворения“ оказалось для него заманчивее правды и патетики факта, и он написал три р а с с к а з а : „Цы ­ ганка“ — для „Прожектора“ , „Д е ти “ — для „Красной нивы“ , и „Среди юнкеров“ — для „О гонь ка“ . И если последний из них еще может быть назван загримированным очерком, то сомневаться в спе­ цифической установке двух других рассказов, конечно, не приходится. В особенности условна „Цы ганка“ , которая на картинном фоне „Серебряного бора в листопаде“ , „полуголая, но все же недоступ­ ная“ , выспрашивала военные тайны у белого офицера. Возможно, что такая цыганка и существовала, но что в ней, коль скоро дело дошло до рассказа, гораздо больше литературной традиции, чем реального человека, это тоже всякому ясно. И в результате полу­ чился не о к т я б р ь с к и й очерк, а то , чего автор, вероятно, и не ждал: н е к о е э к з о т и ч е с к о е , х о т я и с о в е т с к о е , м э р и м э . Рядом с действительными воспоминаниями об Октябре эта экзо­ тика стушевывается в три счета: „ей нечем кричать и разговаривать“ . Как разговаривал Октябрь. Вот что сообщает К . Еремеев в своих воспоминаниях „В Гатчине“ („П р ож е к то р “) о том, как он в качестве представителя Петроград­ ского совета ликвидировал со своим отрядом казачьи части Гатчины. „ — Все офицеры тоже будут арестованы? — спросил генерал (Краснов). — Только штабные. Нет необходимости в аресте всех. Они только сдадут оружие. — Оружие сдавать! Невозможно! Н е л ь з я б у д е т п о к а ­ з а т ь с я к а з а к а м . — Это обман! Это позор! — раздались негодующие голоса. — Позор был — итти против народа, вот, где позор. Преду­ преждаю, что наши войска уже заняли Гатчину, артиллерия стоит »а позициях и сопротивление невозможно. Будет бойня. — Господа, — крикнул генерал — Прошу спокойствия. Я под­ чиняюсь во избежание бойни. И вам советую то же ... Прош у вас оставить офицерам холодное оружие: им с т ы д н о б у д е т п о к а ­ з а т ь с я б е з ш а ш е к “ . В этом „стыдно показаться без ш аш е к“ — вся психология офи­ церства как на ладони. И это записано п о п а м я т и , а не худо ­ жественно вымышленно. Когда К. Еремеев узнал, что Керенский, Чернов и Войтинский, возможно, находятся в Гатчине, он пошел в Гатчинский совет их арестовывать. „Председатель совета встал и сказал нечто вроде речи, но очень невразумительной, что они и за революцию, и за свободу, и не против Петроградского совета, но... — Керенского у нас нет, Чернова — тоже нет. Войтинский на­ ходится здесь, это правда. Н о ... мы обсуждали этот вопрос и по­ становили никому его не выдавать, кто бы ни требовал.

3 9