Мастерская монументальной живописи при Академии архитектуры СССР

167

Воспоминания художников мастерской

Однако Лев Александрович всегда говорил все неприят­ ные вещи в глаза и никогда не скрывал и не менял своего мнения в зависимости от обстоятельств . С о б е сед ­ ник он был очень остроумный и находчивый и, кроме того , ум ел слуш а ть . Лев Александрович не просто давал собеседнику выговориться , чтобы потом самом у пого­ ворить, как делаю т обычно воспитанные люди , а слуш ал всегда с живым интересом . Только о ткровенная грубость и тупая злоба заставляли его теря ться . Как-то в ресто ­ ране, где Лев Александрович по обыкновению угощал сотрудников , ф о то гр аф , снабжавший м а с тер ск ую своей продукцией , в самых хамских выражениях стал угова­ ривать его не очень разбрасываться и кормить всяких объедал и опивал. Лев Александрович , который один только мог бы его оборвать , необыкновенно см утился и, видимо , страдал , но так и не нашелся , что ответить . Однако если так бывало в житейских дела х , то в вопросах искусства Лев Александрович всегда находил ответ и мужество настаивать на том , что он считал истиной. Во время выставки Льва Александровича в М О С С Х е кто-то, тоже явно с провокационной целью , задал ем у вопрос: «Вот вы раньше занимались чуть ли не к уб и з ­ мом . Как вы к э том у теперь относитесь?» . Лев А л е к ­ сандрович тем же тоном внимательного вслушивания в правду своих слов негромко о тве тил : «Я считаю , что это было очень полезно , и то, что я ценил раньше , це­ ню и теперь. Только я д ум аю , что живая ф орм а более богата в ритмическом отношении . В ней есть более сложные ходы, но смысл один и тот же» (опять-таки я передаю в данном случае не слова, а только смы сл ). Лев Александрович был, что называется , человек не книжный, хотя он любил ли тер а тур у , особенно поэзию , часто цитировал стихи современных поэтов и классиков , любил , привязавшись к с троф е или с тро ке , бесконечно повторять ее. Например : «Мне вчера б у ты лка пела ...» , или «Мир — лишь луч от лика др уж бы , остальное — тень е го .. .» , или «Чтоб копейка на попойке покатилася р уб л ем . . .» . Ко гда рисовал, любил слуш ать чтение. Н. К. [Бруни ] таким образом читала ему Теккерея (переводя сразу с английского текста , так как Лев А л е к ­ сандрович , как ни странно , не знал ни одного иностран­ ного языка ), Д иккенса . Как-то , когда я признался ем у в своей любви к Д и ккен су , он о тветил : «Знае те , м не ка­ ж ется , что у Диккенса все несколько погашает англий­ ское семейство , которое все это слуш ае т , сидя у камина». Однако позже он очень полюбил «Записки Пикквикского клуба» , о чем уже было говорено . Очень