Мастера искусства об искусстве. Том IV

81

ВОСПОМИНАНИЯ О ТРОПИНИНЕ

лицо; работайте голову со всем вниманием и усердием, осталь- ное—дело второстепенное. Обращайте внимание при посадке для портрета кого бы то ни было, чтобы это лицо не заботилось сесть так, уложить руку этак и пр., постарайтесь развлечь его разговором и даже отвлечь от мысли, что вот он сидит для порт- рета. Иные обвиняют меня, что мои портреты почти все улы- баются. Да ведь я не придумываю, не сочиняю этих улыбок—я их пишу с натуры. Кто же любит в жизни смотреть па сердитые, пасмурные лица? Зачем же передавать полотну неприятное, которое остается без изменений, зачем производить тяжелое впе- чатление, возбуждать тяжелые воспоминания в любящих этого человека? Пусть они его видят и помнят в счастливую эпоху жизни. Повторяю, улыбка и веселые лица мною не придуманы: доказательство, что весь ансамбль портрета гармонирует о улыб- кой губ, следовательно, это естественно,натурально. Нужно ста- раться сохранить (правильнее—подмечать) в посадке, в движении головы, рук натуральную грацию: всякое натянутое, изыскан- ное положение фигуры действует неприятно на глаз; оно в на- туре не так замечается, потому что бывает большею частью минутное, временное, а иа полотне оно остается навсегда. И по- тому необходимо избегать всякой натяжки (изысканности и без- образия)*. Ему необходимо наблюдать, чтобы прическа, уборы, платья—все это не было примазано, приглажено, уложено и пр.; некоторая небрежность во всем этом составляет красоту и при- ятна для глаз». «Художник,—продолжал Василий Андреевич,— должен быть хозяином своего дела. Нельзя позволять и согла- шаться на все требования снимающего с себя портрет. Вот вам пример!» И он показал нам портрет уже очень пожилой жен- щины, но во всей посадке, в изысканности наряда видно было желание молодиться: мелкие букли украшали ее лоб; огромный бархатный малиновый ток со страусовым белым пером был на- дет на голову; черное бархатное платье и соболий палантин (мантйль-шарф), из-под которого была заметна обнаженная шея и руки с разными драгоценными украшениями 2 . «Вот,—сказал Василий Андреевич,—этот портрет остался у меня. Ей хоте- лось написаться совершенно с открытыми грудыо, руками и та- лией. Я самопроизвольно накинул на нее соболь, чтобы скрыть * В другой раз говорил он так: «Портрет человека пишется для па- мяти ему близких людей, людей, его любящих; им нужно его милое изо- бражение, а не история его жизни, которую они и без того знают, как бы она ни была грустна». И р и м. а в т о р а. Мастера искусства. IV 6