Мастера искусства об искусстве. Том IV

после чего заключен был мир. Император греческий клялся Евангелием, а Олег с воинством клялся Волосом, Перуном и ору- жием. Я соединил сии два сюжета, представляя на первом плане заключение мира, на втором видны городские ворота, на кои поставлены лестницы, и двое русских прибивают щит Олегов 20 ... Письмо П. А. Кикину Рим, 1823 г. . . . Я был не совсем неправ, сличая Рафаэля с другими: из- вестно, что сравнением определяется достоинство; посему кому нравится Рафаэль, может ли тому нравиться работа совсем про- тивной школы?.. Вчерашний день был я в дому Рафаэля... неприметно перебирал в памяти жизнь сего феномена... он учил- ся до самой смерти, он три раза переменял вкус свой, не усты- дился заимствоваться Микеландж ѳ лом, будучи выше его. Письмо Ф. П. Брюллову РИМ, 1824 Г. ...То, чем мы восхищаемся в гипсе, то в мраморе поражает. Сквознота мрамора делает все нежным, и Лаокооп в гипсе ка- жется почти без кожи в сравнении с оригиналом; Аполлон не кажется уже каменным и слишком отошедшим от натуры, нет, он кажется лучшим человеком!.. ...Первое, что я приобрел в вояже, есть то, что я уверился в ненужности манера. Манер есть кокетка или почти то же; делая соображения из всего виденного во всех галлереях, на до- роге встречавшихся, вижу, что метода, употребляемая древ- ними мастерами, не без причин.' Осмеливаюсь доказывать сле- дующим: если скажут, что они писали черно, я скажу—картина имеет свой главный предмет, какого бы она содержания ни была, следовательно, не должно ли пожертвовать ненужным нужному? Для сего Рембрандт, Вандик, Рубенс, Жордан* и все лучшие художники, как портретные, так и исторические, жертвовали последним первому** и чрез что обращают поневоле взор зри- теля на главный предмет. Скажут, что можно составить чистей- шие тоны и ярчайшие для лица или главного предмета, но будут ли они так натуральны, как видал у Вандика, Рембрандта и прочих сих мастеров... * Неясно, кто имеется ввиду: Иордане (Jordanes) или Лука Джор- дано (Giordano). ** Первым последнему?