Мастера искусства об искусстве. Том II

но глубоко их изучающие, воспользуются ими как мерилом для своих работ—обретут то превосходство, которое столь восхи- щает нас в греческих статуях. Если бы было дозволено в виде доказательства привести создания живущих наших скульпторов, то они нашлись бы и в Париже, и в Шуази , и в Берлине. Не только прекрасные статуи античности будут питать нас, но и всякие творения гения, каковы бы они ни были. Чтение Гомера, этого возвышенного живописца, воспитывает душу художника и запечатлевает в нем образ благородного величия столь сильно, что большинство окружающих его предметов покажутся ему лишь атомами. Самое великое, самое возвышенное, единственное, что может создать гений скульптора, должно быть лишь выражением воз- можных соответствий природы, ее эффектов, ее игры, ее случай- ностей,—это означает, что прекрасное, даже идеально прекрас- ное в скульптуре, как и в живописи, должно быть сгустком подлинно прекрасной природы. Существует подлинное пре- красное, но оно рассеяно в разных частях мира. Почувство- вать, собрать, сопоставить, выбрать, даже угадать различные области этого прекрасного, будь то в характере фигуры, как Аполлон, или в расположении композиции, подобно этим смелым творениям Ланфрана, Корреджио и Рубенса,—это, думаю я, значит показать в искусстве то идеально прекрасное, принцип которого находится в природе. Скульптура прежде всего враг всех тех неестественных поз, которые отвергаются природой и к которым без надобности прибегают некоторые художники лишь для того, чтобы показать, что они умеют забавляться рисунком. Равным образом она враг тех драпировок, все богатство к о т о рых — в чрезмерных укра- шениях причудливо собранных складок. Она враг , наконец, слишком выисканных контрастов в композиции, а также в не- естественном распределении света и тени. Тщетно будут утвер- ждать, что это—-мастерство. В сущности, это лишь беспорядок, верная причина смущения зрителя и слабого воздействия про- изведения на его душу . Чем более явны усилия, направленные на то, чтобы тронуть нас, тем менее мы тронуты. Из чего надле- жит заключить, что чем менее художник применяет средств, чтобы произвести впечатление, тем более он достоин его вызвать и тем охотнее поддается зритель впечатлению, которое стре- мились на него произвести. Именно благодаря простоте этих