Лекции по эстетике. Книга третья

ЭСТЕТИКА

92

к внешнему, маловажному и скоропреходящему, с открытой све жестью взора и сосредоточенной погруженностью всей души в самое замкнутое и ограниченное соединяют высшую свободу художественной композиции, тонкое чувство даже к побочным об стоятельствам и исключительную тщательность в выполнении. С одной стороны, эта живопись усовершенствовала магию и цвето вую игру света, освещения и колорита вообще в сценах из военной жизни и жизни солдата, на подмостках в трактирах, на свадьбах и других крестьянских пиршествах, в изображениях домашних житейских сцен, в портретах и природных сюжетах, в пейзажах, зверях, цветах и т. п., с другой стороны, она давала неподражае мые образцы живописи с живой характеристикой, достигнув подлинной художественной правды. И если она, отправляясь от незначительного й случайного, доходит до изображения деревен ских сцен, до грубого и пошлого, то эти сцены кажутся насквозь пронизанными непосредственным весельем и радостью, так что основной сюжет и содержание составляют это веселье и искрен ность, а не обыденщина, которая только пошла и злонравна. Поэтому перед нами не пошлые восприятия и страсти, а только мужицкие и близкие природе черты веселого, плутовского, коми ческого в низших слоях населения. В этой беззаботной распущен ности как раз и находится идеальный момент: это воскресный день жизни, все уравнивающий и удаляющий всяческое зло; люди, которые веселы от всего сердца, не могут быть безусловно дурными и подлыми. В этом отношении небезразлично, является ли зло чем-нибудь мгновенным или выступает как основная черта ха рактера. У нидерландцев комическое упраздняет дурную сторону ситуаций, и нам тотчас становится ясным, что характеры могут также оказаться чем-то иным, нежели тот облик, в котором они явились нам в данный момент. Такая бодрость и комизм составляют бесценное достоинство этих картин. Наоборот, если хотят в тепе решних картинах изображать нечто пикантное в подобном роде, то обычно рисуют что-нибудь внутренне дурное или злое без прими ряющего комизма. Например, злая женщина ругает своего пьяного мужа в кабачке и ругает очень злобно; здесь, как я уже раньше однажды говорил, обнаруживается только то, что он безалаберный чудак, а она злобная старая женщина. Если мы взглянем на голландских художников такими гла зами, то мы уже не будем считать, что живописи следовало бы воздержаться от подобных сюжетов и что она должна была бы изображать только старых богов, мифы и басни или образы мадонн, распятия, мучеников, пап, святых и святых женщин. То, что свойственно всякому произведению искусства, то свойственно также живописи: наглядное представление о том, что такое че ловек вообще, человеческий дух и характер и что такое человек и притом этот человек. Основную поэтическую черту, прохо дящую красной нитью у большинства голландских художников