Лекции по эстетике. Книга третья

ПОЭЗИЯ 319 вий, общую с природой жизнь и ближайшие человеческие отно шения и намечают разнообразнейшие оттенки радости или печали и грусти. Во-вторых, им противоположны песни сами по себе го раздо более богатой ступени культуры, на которой люди наслаж даются в совместном веселье разнообразнейшими шутками, гра циозными модификациями, незначительными приключениями и другими галантными оборотами, или в полноте чувств обращаются к природе и ситуациям более узкого круга человеческой жизни и описывают эти предметы, равно соответствующие чувства, при этом автор сосредоточивается в себе и любуется собственной субъ ективностью и ее душевными волнениями. Если такого рода песни останавливаются на простом описании, в особенности на описании природных явлений, то они легко оказываются тривиальными и не свидетельствуют ни о какой творческой фантазии. Часто не лучше обстоит дело с описанием чувств по поводу чего-либо. Прежде всего, поэт при подобном описании предметов и чувств не должен казаться ограниченным непосредственными желаниями и страстями, но чувствовать себя настолько возвышенным над ними в теоретической свободе, чтобы быть заинтересованным лишь в удовлетворении, которое доставляется фантазией как таковой. Так, например, эта беззаботная свобода, этот сердечный размах и удовлетворение в элементе представления доставляют очаровательную прелесть духовной свободы и поэзии многим пес ням Анакреонта, так же как стихам Гафиза и «Западно-восточному дивану» Гёте. Но, наконец, в-третъих, и на этой ступени не исклю чается более высокое всеобщее содержание. Например, большая часть протестантских песнопений, представляющих собою цер ковные молитвы, относится к разряду песен. Они выражают стре мление к богу, мольбу о его милости, раскаяние, надежду, уверен ность, сомнение, веру и т. п. , свойственные протестантскому сердцу, правда, как дело и достояние отдельной души, но выражают эти чувства в общем виде, в каком эти чувства и переживания одновре менно могут или должны быть более или менее присущи каждому. РР) Ко второй группе этой обширной ступени можно отнести сонеты, секстины, элегии, послания и т. п. Эти жанры уже выходят за пределы проанализированного выше круга песни. А именно, непосредственный характер чувства и выражения достигает здесь опосредствования рефлексии и повсюду направляющего свой взор созерцания, подводящего единичные моменты созерцания и сер дечного опыта под более общие точки зрения; получают право проявляться знание, ученость, вообще образование, и если во всех этих сочетаниях субъективность, объединяющая и опосредствую щая в себе своеобразное и общее, остается господствующей и выступающей на первый план, то позиция, которую она занимает, имеет более общий и широкий характер, чем в песне в собственном смысле слова. Особенно, например, итальянцы в своих сонетах и секстинах доставили блестящий пример тонко рефлектирующего