Курс эстетики, или Наука изящного. Третья книга.

<61 ихъ недѣлимости, — и все бурное направленіе этой опредѣленной страсти никогда не препятствуетъ имъ оставаться полными людьми. Даже когда Шекспиръ въ безконечномъ разнообразіи своего театральнаго міра доходитъ до предѣловъ испорченности и глупости то именно тогда, какъ я замѣтилъ выше, на этихъ внѣш нихъ границахъ, ни сколько но позволял этимъ Фигу рамъ, не смотря на поэтическое очарованіе, погло щаться въ тѣсныхъ своихъ идеяхъ, но даетъ имъ тѣмъ больше огня и каайрапи шя. По силѣ образовъ, кото рые сообщаетъ имъ и въ которыхъ они сами рисуются въ собственныхъ глазахъ онъ дѣлаетъ изъ этихъ лю дей поэтическія созданія и какъ бы самихъ артистовъ. При такой полной оригинальности, при истинѣ харак теристическихъ чертъ онъ умѣетъ интересовать насъ убійцами, даже нищими и шутами. Такъ онъ разви ваетъ свои трагическіе характеры. Они — лица недѣ лимыя, дѣйствительныя, непосредственно живыя. И притомъ, если нужно, въ нихъ оказывается столько возвышенности и энергіи, языкъ ихъ полонъ такой глу бокой чувствительности и такими блестящими порывами воображенія, Фигуры пхъ и сравненія мечутъ такъ не натянутыя стрѣлы краснорѣчія, не школьнаго, но сер дечнаго, что, по изліянію характера и по свази жиз ненности съ внутреннимъ величіемъ, съ авторомъ не можетъ сравниться никакой драматическій поэтъ. Прав да, Гете въ молодости старался достичь такой же ис тины и натуральности, но не могъ пріобрѣсть внутрен ней энергіи и возвышеннаго характера страсти. Шил леръ впалъ въ увлеченіе, бурное обнаруженіе котораго часто не имѣетъ истинной силы. Второе различіе у новѣйшихъ характеровъ состоитъ въ ихъ твердости, или ихъ нерѣшительности. Слабость нерѣшительности, происходящей отъ соображенія, ана лизъ побужденій, которыми должна управляться воля,