Курс эстетики, или Наука изящного. Третья книга.

146 въ этихъ различныхъ кругахъ и создало себѣ права. Вскорѣ открываются новыя идеи и интересы и новѣй шій человѣкъ можетъ почерпать въ нихъ побужденія къ дѣйствію и правила для своего поведенія. Съ другой стороны, такъ какъ личность въ себѣ ста новится истиннымъ сюжетомъ представленія и въ этомъ видѣ исключительными своими побудителями избираютъ любовь, лесть, или всякую другую личную страсть; то всѣ прочія жизненныя отношенія могутъ явиться только внѣшнимъ основаніемъ, на которомъ дѣйствуютъ но вѣйшіе интересы, или какъ препятствія для личной страсти, или, однимъ словомъ, какъ источникъ борьбы. При томъ, не правосудіе и преступленіе, которыхъ не побоятся эти характеры, лишь бы достигнуть своей цѣли, должны представить испорченность боЛѣе отсу женную и болѣе глубокую, хотя бы она пе простира лась до того, что бы неправосудіе и преступленіе сдѣлать цѣлью своихъ дѣйствій. Но въ противоположность этому частному и личпому характеру побужденій, цѣль, предположенная лицами, можетъ расшириться, здѣлаться обширнѣе, начаться и развиваться въ формѣ какой нибудь нравственной исти ны. Въ примѣръ перваго рода достаточно привесть трагедію, вполнѣ философскую , Фаустъ, Гете, которая съ одной стороны трактуетъ безсиліе человѣческой науки удовлетворить нашимъ желаніямъ, съ другой, на слажденія мірской, земной жизни. Это есть примиреніе съ дѣйствительною жизнію, картина усилій человѣка достичь этими двумя путями отрѣшеннаго блага въ его сущности и въ его проявленіи, а это доставляетъ такой обширный сюжетъ, на который не посягнулъ бы другой драматическій поэтъ. Точно такъ у Шиллера Карлъ Мооръ возстаетъ противъ гражданскаго порядка, обще ства и всего челлкѣиьетпп своего времени.