Курс эстетики, или Наука изящного. Третья книга.

ворѣчіе. И такъ, чѣмъ законнѣе цѣль и трагическій ха рактеръ, тѣмъ необходимѣе развязка этой борьбы. Въ самсмъ дѣ.іѣ, тѣмъ исполняется вѣчная правда надъ личными побужденіями и человѣческими страстями. Нравствепппя субстанція и ея единство созидаются уничтоженіемъ недѣлимыхъ, нарушающихъ ев спокой ствіе, Хотя характеры ищутъ цѣли, законной въ себѣ, но не могутъ выполнить этого иначе, безъ нарушенія другихъ правъ, которая исключаютъ себя п противо речатъ себѣ. Такимъ образомъ, истинно субстанціальное начало, которое должно осуществиться, не есть борьба част ныхъ интересовъ, хотя послѣдніе находятъ основаніе своего существованія въ самой идеѣ дѣйствительнаго міра и человѣческой дѣятельности; но есть гармоніи, въ которой лица съ своими опредѣленными цѣлями дѣй ствуютъ согласно, не оскорбляя другъ друга, не входя въ противоположность. Въ трагической развязкѣ унич тожается только исключигпеліная частность, которая не могла примириться съ этою гармоніей. Но въ такомъ случаѣ не въ силахъ будучи отказаться отъ себя и отъ своихъ плановъ, она видитъ себя осужденною на полное разрушеніе или по крайней мѣрѣ принуждена поко риться, какъ умѣетъ, своей судьбѣ. Въ этомъ отношеніи Аристотель справедливо постав лялъ истинный эффектъ трагедіи въ томъ, что она должна возбуждать ужасъ и жа ость, очищал ихъ. Аристотель не разумѣлъ здѣсь какого нибудь зрѣлища, бросающаго только тревогу въ душу нашу и между тѣмъ интересующаго насъ, которое насъ оскорбляетъ и нравится намъ, зрѣлища интересующаго и отталки вающаго. Это объясненіе самое поверхностное изъ всѣхъ, какія старались давать драматическому интересу въ это послѣднее время.