Курс эстетики, или Наука изящного. Третья книга.

105 показывающей упадокъ истиннаго искусства, соотвѣт ствуетъ, какъ самый сообразный предметъ, чудесное, измѣняющее натуральный ходъ вещей, Фантастическое, сказки и проч, которыхъ примѣръ пйказалъ намъ Мо цартъ въ своей Волшебной флейтѣ. Но когда истоще но все искусство постановки на сцену и декораціи, костюмы и инструменты и проч, и когда истинное дра матическое основаніе и прелесть и вѣрность потеряны, въ такомъ случаѣ лучше всего читать Тысячу и одну ночь. 3. Тоже замѣч»''і« прилагается и къ нынѣшнему ба лету, которому приличны прежде всего необыкновен ные сюжеты въ родѣ дѣтскихъ повѣстей. Здѣсь, кромѣ живописной прелести декорацій, группъ и картинъ,глав нымъ сдѣлались измѣнчивая пышность и очарованіе де кораціи, костюмовъ и эффекты свѣта; такъ что мы на ходимся въ такомъ мірѣ, гдѣ всѣ положительное, вся проза, потребности п нужды ежедневной жизни остают ся далеко позади насъ. Съ другой стороны, знатоки приходятъ въ восторгъ отъ искусной гибкости, эластич ности и отважности ногъ. Ибо все это играетъ первую роль въ нынѣшнихъ танцахъ, Ио если и пробивается еще духовное выра женіе въ этой простой ловкости, сбившейся до послѣд ней крайности, незначительности и скудости духа, то опа послѣ полнаго торжества надъ техническими труд ностями обязана размѣру и гармоніи движеній свободою и граціею, которыя весьма рѣдки. Къ танцамъ прибав ляется вторый елементъ, занимающій здѣсь мѣсто хо ровъ и соло оперы, именно, какъ собственное выраже ніе дѣйствія, пантомима, которая, впрочемъ, по мѣрѣ того, какъ новѣйшіе танцы пріобрѣтаютъ техническую ловкость, потеряла свою цѣну и совершенно упала, такъ что настоящему балету грозитъ болѣе и болѣе