Кремль в Москве

установленнаго пастыря церкви. Государь! моля св. отца доставить тишину Европѣ и соединить всѣхъ христіанскихъ Вѣнценосцевъ для одолѣнія невѣрныхъ, не признаешь-ли его самъ главою христіанства! Не изъявилъ-ли ты особеннаго уваженія къ апостольской римской вѣрѣ, дозволивъ всякому, кто исповѣдуетъ оную , жить свободно въ россійскихъ владѣніяхъ и молиться Всевышнему по ея святымъ обрядамъ, ты, царь великій, никѣмъ не нудимый къ сему торжеству истины, но движимый явно волею Царя царей, безъ коей и листъ древесный не падаетъ съ вѣтви? Сей желаемый тобою общій миръ и союзъ вѣнценосцевъ можетъ ли имѣть твердое основаніе безъ единства вѣры? Ты знаешь, что оно утверждено соборомъ Флорентійскимъ, императоромъ, духовенствомъ греческой имперіи, самымъ знаменитымъ іерархомъ твоей церкви, Исидоромъ: читай представлен ныя тебѣ дѣянія сего осьмаго вселенскаго собора , и если гдѣ усумнишься, то повели мнѣ изъяснить темное. Истина очевидна: пріявъ её, въ братскомъ союзѣ съ сильнѣйшими монархами Европы, какой не достигнешь славы, какого величія? Государь! ты возьмешь не только Еіевъ, древнюю собственность Россіи, но и всю Имперію Византійскую, отнятую Богомъ у Грековъ за ихъ расколъ и неповиновеніе Христу Спасителю." Царь спокойно от вѣтствовалъ: „Мы никогда не писали къ Папѣ о вѣрѣ. Я и съ тобой не хотѣлъ бы говорить о ней: во первыхъ опасаясь уязвить твое сердце, какимъ нибудь жестокимъ словомъ, во вторыхъ, занимаюсь единственно мірскими, государственными дѣлами Россіи, не толкуя церковнаго ученія, которое есть дѣло нашего богомольца, митрополита. Ты говоришъ смѣло, ибо ты попъ, и для того сюда пріѣхалъ изъ Рима. Греки же для насъ не евангеліе: мы вѣримъ Христу, а не грекамъ. Что касается до Восточной Имперіи, то знай, что я доволенъ своимъ и не желаю никакихъ новыхъ государствъ въ семъ земномъ свѣтѣ, желаю только милости Божіей въ будущемъ." Не упоминая ни о Флорен тійскомъ соборѣ , ни о всеобщемъ христіанскомъ союзѣ противъ султана, Іоаннъ въ знакъ дружбы своей къ папѣ снова обѣщалъ свободу и покровительство всѣмъ иноземнымъ купцамъ и священникамъ латинской вѣры въ Россіи, съ тѣмъ условіемъ, чтобы они не толковали о законѣ съ