Кремль в Москве

единомышленниковъ Курбскаго

всѣ

веѣхъ

тайныя связи,

въ Москвѣ. Добродѣтельный слуга, именемъ Василій Ши бановъ (сіѳ имя принадлежите исторіи) не объявилъ ничего; въ ужасныхъ мукахъ хвалилъ (онъ) своего отца — господина, радовался мыслію; что за него умираетъ. Такая велико душная твердость, усердіе, любовь, изумили всѣхъ и самаго Іоанна, какъ онъ говорить о томъ въ письмѣ къ изгнаннику: ибо царь волнуемый гнѣвомъ и внутреннимъ безпокойствомъ совѣсти, немедленно отвѣчалъ Курбскому. Знаменательно также событіе совершившееся въ 1568 г. въ Успенскомъ Соборѣ, когда въ 3-ю эпоху казней, мы застаемъ митрополитомъ московскимъ Филиппа Святителя, имя котораго, благодаря его подвигу, стало безсмертнымъ на Руси. Мы снова предоставимъ слово нашему великому исто рику и узнаемъ изъ его безъискуственной но сильной рѣчи всю силу духа и самоотверженія святителя. „Однажды, въ день воскресный, въ часъ обѣдни, Іоаннъ, провожаемый нѣко торьгми боярами и множествомъ опричниковъ, входитъ въ соборную церковь Успенія: царь и вся дружина его были въ черныхъ ризахъ, въ высокихъ шлыкахъ. Митрополитъ Филиппъ стоялъ въ церкви на своемъ мѣстѣ: Іоаннъ при близился къ нему и ждалъ благословенія. Митронолитъ смотрѣлъ на образъ Спасителя, не говоря ни слова. Наконецъ бояре сказали: „Святый Владыко! се Государь: благослови его!" Тутъ взглянувъ на Іоанна, Филиппъ отвѣтствовалъ: „Въ .семъ видѣ, въ семъ одѣяніи странномъ не узнаю царя православнаго; не узнаю и въ дѣлахъ цар ства... О Государь! мы здѣсь нриносимъ жертвы Вогу, а за Алтаремъ льется невинная кровь христіанская. Отколѣ солнце сіяетъ на небѣ, не видано, не слыхано, чтобы цари благочестивые возмущали собственную державу столь ужасно! Въ самыхъ невѣрныхъ языческихъ царствахъ есть законъ и правда, есть милосердіе къ людямъ — а въ Россіи нѣтъ ихъ! Достояніе и жизнь гражданъ не имѣютъ защиты. Вездѣ грабежи, вездѣ убійства — и совершаются именемъ царскимъ! Ты высокъ на тронѣ; но есть Всевышній, Судія нашъ и твой. Какъ предстанешь на судъ Его Обагренный кровью невиннихъ, оглушаемый воплемъ ихъ муки? Ибо самые камни подъ ногами твоими вопіютъ о мести! Госу дарь! вѣщаю яко пастырь душъ. Боюся господа единаго!"