Кремль в Москве

ралами, залѣ Кремлевскаго дворца, Наполеонъ разсуждалъ о литературѣ и театрѣ. За нисколько дней до оставленія имъ Москвы, онъ, говоря съ графомъ Нарбонномъ, между прочимъ, такъ выразился о характерѣ Петра Великаго: „Какую трагедію могъ бы создать даровитый писатель изъ Петра Великаго, этого гранитнаго мужа, твердаго какъ основанія Кремля, человѣка, который создалъ нросвѣщеніе Россіи и ея влія ніе на Европу и который вынудилъ меня, черезъ сто лѣтъ послѣ его смерти, предпринять эту ужасную экспедицію. Я прихожу въ изумленіе, когда думаю, что въ этомъ дворцѣ 20-лѣтній Петръ безъ совѣтниковъ, почти безъ образова нія, въ виду гордой правительницы и старыхъ русскихъ, захватываетъ власть и, замысливъ сдѣлать ее побѣдонос ною и завоевательною, уничтожаетъ стрѣльцовъ. Какой примѣръ нравственной силы! Какъ бы хорошо было увидѣть на сценѣ, какъ молодой Петръ, котораго считали предан нымъ грубымъ удовольствіямъ, приводить въ ислолненіе дѣло 18 Брюмера при своемъ дворѣ, посылаетъ въ мона стырь гордую Софью и въ одно время создаетъ мирныя и военныя учрежденія, начинаетъ войну, устраиваетъ армію и флотъ и строить новую столицу Россіи. Что касается до особенностей его генія, то онѣ ни кѣмъ не были поняты. Не замѣтшш, что онъ пріобрѣлъ то, чего недостаетъ рож деннымъ на престолѣ, — славу новаго человѣка (la gloire de parvenu), достигшаго до трона со всѣми испытаніями, соединенными съ этой славой. Онъ добровольно сдѣлался артиллерійскимъ поручикомъ, чѣмъ и я былъ. Это не была комедія. Онъ оставилъ страну, чтобы освободить себя на нѣкоторое время оТъ короны, чтобы испытать жизнь част наго человѣка и постепенно дойдти до величія. Онъ самъ сдѣлалъ для себя то, чтб дала мнѣ судьба. Вотъ что выдви гаетъ его впередъ изъ ряда всѣхъ прирожденныхъ государей (les monarques de race). И не смотря на то, какое было испытаніе этому геніго! Подумайте: такой человѣкъ на бе регахъ Прута, во главѣ войскъ, имъ самимъ созданныхъ, допустилъ себя окружить турецкой арміи, лишить способовъ продовольствія и едва не взять себя въ плѣнъ! Такія не объяснимый затмѣнія случаются съ великими людьми". Не чего и говорить объ ошибочности взгляда Наполеона на ходя взадъ и внередъ по ярко освѣщенной