Кремль в Москве

цѣляетъ и предохраняет* отъ чумы. Полагаютъ, что слухъ этотъ былъ распущенъ однимъ священникомъ , имѣвшимъ разсчетъ на болыпіе доходы съ молебствій. Разсчетъ этотъ, если онъ существовалъ, оказался какъ нельзя болѣе вѣр нымъ: священники не успѣвали служить молебновъ и на родъ густыми толпами ежедневно сходился къ Варварскимъ воротамъ . Но между богомольцами были и зараженные чумой, они сообщали заразу другимъ, вслѣдствіе чего пос тоянное скопленіе народныхъ массъ у Варварскихъ воротъ угрожало еще сильнѣйшимъ развитіемъ болѣзни. По этому архіепископъ Амвросій приказалъ убрать образъ съ его мѣста. Распоряженіе это разсердило и безъ того взволно ванный народъ, который воображалъ, что у него отнимаютъ послѣднюю надежду на спасеніе отъ гибели. 15 сентября, когда посланные архіереемъ Амвросіемъ убирали образъ, народъ бросился на нихъ съ криками, ругательствами и проклятіями и избилъ ихъ . Нѣкоторые изъ народа броси лись къ колокольнямъ и ударили въ набатъ. На колоколь ный звонъ отовсюду сбѣжался народъ и , узнавъ въ чемъ дѣло , массами повалилъ въ Кремль , гдѣ въ Чудовонъ монастырѣ проживалъ Амвросій. Требуя образъ, народъ угрожалъ не оставить камня на камнѣ. Амвросію удалось на этотъ разъ спастись бѣгствомъ , но кельи его были разграблены. Появленіе Еропкина въ Кремлѣ съ нѣсколь кими сотнями солдатъ прекратило смятеніе. На другой день безпорядки возобновились и толпы всякаго сброда броси лись къ Донскому монастырю, узнавъ, что тамъ укрылся Амвросій. Прежде, чѣмъ вооруженная сила могла прибыть къ нему на помощь , народъ ворвался въ монастырскую ограду и умертвилъ архипастыря. Эти безпорядки могли породить новыя смятенія и не устройства; въ виду чего императрица сочла нужнымъ предупредить ихъ и успокоить народъ, приславъ въ Москву какого нибудь значительнаго сановника, который могъ-бы дѣйствовать на народъ непосредственно отъ ея имени. Екатерина избрала для этого князя Григорія Орлова, кото рый и прибылъ въ Москву въ концѣ сентября. Снабжен ный всевозможными чрезвычайными полномочіями и имѣя большое значеніе и авторитета, по своему полоягенію при дворѣ императрицы, Орловъ нѣсколько успокоилъ умы. Мѣры,