Кремль в Москве

Вдругъ послышался шумъ, двери загремѣли, растворились; вошла толпа монаховъ, за ними несли крестъ, а за кре стомъ шелъ самъ патріархъ Никонъ и сталъ на патріаршемъ мѣстѣ. Раздался знакомый повелительный голосъ, котораго давно уже не было слышно въ стѣнахъ Успепскаго собора: „перестань читать!" Поддьякъ Ростовскаго митрополита, читавши псалтырь повиновался,- а воскресенскіе монахи, пріѣхавшіе съ Никономъ, запѣли „Достойно есть." Когда пѣніе кончилось, Никонъ велѣлъ соборному дьякону говорить эктеныо, а самъ пошелъ прикладываться къ образамъ и мо щамъ. Приложившись, опять взошелъ на патріаршее мѣсто, проговорилъ молитву: „Владыко многомилостиве! " и велѣлъ позвать къ себѣ подъ благословеніе ростовскаго митропо лита Іону; тотъ подошелъ, за нимъ протопопъ и все ду ховенство." Поди сказалъ Никонъ Іонѣ: возвѣсти царю о моемъ приходѣ. Іона отправился вмѣстѣ съ Успенскимъ ключаремъ Іовомъ. Они нашли царя у заутрени въ церкви св. Евдокіи. „Въ Успенскій соборъ пришелъ патріархъ Никонъ, сталъ на патріаршемъ мѣстѣ и послалъ насъ объ явить о своемъ приходѣ тебѣ, государь;" — сказалъ Іона. Тотчасъ же забѣгали огни въ окнахъ дворца, отправлялись посланцы за архіереями и комнатными боярами. Тревога, шумъ и смятеніе наступили такіе, что можно было вообра зить, что въ Кремль пришли поляки или татары. Наконецъ архіереи и бояре собрались во дворецъ. Въ Успенскій со боръ къ Никону посланы были: бояре князь Никита Ива новичъ Одоевскій, князь Юрій Алексѣевичъ Долгорукій, окольничій Родіонъ Стрѣшневъ и дьякъ Алмазъ Ивановъ. Они обратились къ Никону съ такою рѣчью: „Ты оставилъ патріаршій престолъ самовольно , обѣщался впередъ въ патріархахъ не быть, съѣхалъ жить въ монастырь и объ этомъ написано уже къ вселенскимъ латріархамъ, а теперь ты для чего въ Москву пріѣхалъ?" Никонъ отвѣчалъ; что прибылъ въ Кремль потому, что его призывали туда на патріаршество московские святители, являвшіеся ему въ видѣніи, о чемъ и письмо просилъ передать царю. Три раза упомянутые бояре отъ имени царя являлись въ Успен скій соборъ съ приказомъ царя Никону возвратиться въ Воскресенскій монастырь и только послѣ третьяго прика занія онъ уѣхалъ обратно.