Краткие очерки орнаментных стилей по Овен-Джонсу, Расине, Де-Комону, Перро и Шипье и пр.

^ в ѳ д ѳніѳ.

Эта книга — чисто практическая; это скорѣе сборникъ, чѣмъ трактатъ, потому что здѣсь гораздо больше примѣровъ, чѣмъ правилъ. Этимъ способомъ мы хотѣли избѣжать теорій, которыя какъ бы ни были онѣ справедливы, остаются слишкомъ смутными и слишкомъ общими, если выражаются отвле ченнымъ образомъ. Нѣтъ ничего краснорѣчивѣе образцовыхъ произведеній, взятыхъ сами по себѣ; извлечь посредствомъ анализа урокъ, заключающійся въ нихъ, есть пріемъ бодѣе вѣрный, чѣмъ пытаться воспользоваться ими для синтетическаго вывода, составленнаго напередъ и часто слишкомъ безуслов наго, чтобъ отступать передъ дозволенными исключеніями или предвидѣть всѣ частные случаи.' Эта послѣдняя метода кажется намъ въ особенности непримѣнимой къ той отрасли искусства, которая, быть можетъ, менѣе всего поддается непреложнымъ законамъ и въ которой, если не все, то по край ней мѣрѣ большую часть надо предоставить чутью, воображенію и даже ка призу художника, Здѣсь мы конечно не хотимъ сказать, что произведенія орнаментальнаго искусства избавлены отъ необходимости подчиняться извѣстнымъ принципамъ, извѣстнымъ высшимъ законамъ, которымъ долженъ отвѣчать всякій артисти ческій замыселъ. Такимъ образомъ орнаментная композиція можетъ быть вполнѣ прекрас ной только при томъ условін, если она доставляетъ зрителю то чувство покоя и удовольствія, которое происходить отъ равновѣсія и совершенной гармоніи всѣхъ составныхъ элементовъ. Начиная съ самой простой геометрической фигуры, квадрата, косоуголь ника, треугольника, повторенія или какого-либо ин0і'0 сочетанія которыхъ часто достаточно, чтобъ составить интересное цѣлое, и кончая самой замы словатой перевивкой, самыми причудливыми арабесками, тѣми фантастическими выдумками, гдѣ смѣшиваются линія, цвѣтокъ, животное, даже человѣческая фигура,—какое обширное поле дѣятельности для орнаментиста, господина въ томъ фантастическомъ и очаровательномъ мірѣ, который не соображается съ естественнымъ порядкомъ и который зависитъ только отъ одного воображенія. Но какъ ни соблазнительна свобода, предоставленная причудливой фантазіи художника, тѣмъ не менѣе она направляется вкусомъ и обсуждается по тому