Классическая Москва

Крест как символ веры еще встречается в скульптурных памятни­ ках Л1. М. Голицыну, Барышникову и Алексееву, но неизмеримо ч аще попадают ся урны, похожие на вазу, ангелы, неотличимые от амуров, и пл а к а л ьщицы, похожие на муз. Гербы на монументах этого благо­ честивого времени бросаются в гла з а, а церковные символы почти неприметны. Это обстоятельство в конце X I X века к а з алось русской православной церкви кощунством и в Алекс андро -Невской л а в ре два монумента (На рышкину и прославленный гордеевский памятник А. Н. Голицыну) были з амуров аны в своих нишах и поверх были на­ рисованы иконы. Кл а дбище росло от Старого собора, и места вокруг него (и в нем с амом) традиционно считались самыми аристократическими и бога­ тыми. Здесь (а т а кже в церкви Мих аила Арханг ела — усыпальнице богатейшего рода Голицыных) собраны все самые богатые и блестя­ щие монументы, в том числе и две работы Мартоса из Старого собо­ р а — два памя тник а: С. С. Бо л к он с к ой 3 и М. П. Собакиной ( за это надгробие Ма р т ос получил звание а к а д е ми к а ). Обе работы выполне­ ны в 1782 году сра зу после во з вращения Мартоса из Ит алии. Это наи­ более совершенное воплощение двух основных типов надгробий этого времени — надгробия с плакальщицей и надгробия с пирамидой в ка­ честве композиционного центра. Оба типа не собственно русские, при­ шли в Россию из З апа дной Европы (хотя з аметна их связь с тради­ ционным русским надгробием — плитой на стене) и одни из самых ранних среди подобных надгробий. В них нет ничего подража т ельно г о, все чужеплеменные влияния глубоко переработ аны, и в сущности это чисто русские произведения. Об их блестящем мастерстве и глубоком лиризме, о безупречной композиции (очень сложной в многофигурном надгробии Собакиной) ска з ано в искусствоведческой литературе мно­ го восторженных и верных слов. Еще раньше, чем надгробия Мартоса (в 1780 г.) в Донском монас­ тыре появилось надгробие Н. *М. Голицыной, выполненное Гордее- вым, — тоже одно из самых значительных русских надгробий. Это т оже с т а вшая впоследствии традиционной пл а к а л ьщица, облокотив­ ша я ся на урну и д е рж ащая щит с вензелем. В этих надгробиях нет ни отчаянья, ни стенаний, только дол г а я, от­ с т о я вша я ся скорбь. В них нет бурной экспрессии (в русских надгро­ биях, кроме р а з ве надгробий Козловского, ее почти не встретишь, в этом ска з алс я, вероятно, национальный х а р а к т е р ). Но они все - таки не статичны. Мр амо рные слезы на мраморных лицах. Складки о д ежд полны сдержанной страсти. Вероятно, самое старое из скульптурных надгробий Донского мо­ н а с т ы р я—э то надгробие П. М. Голицына из Старого собора (1775 г . )—с к у л ь п т ор Я. И- Земель г ак, работ авший одно время в мас­ терской Шубина, еще довольно барочное и по силуэту, и по экспрес­ сии, немножко неуместной в надгробии. В Михайловской церкви кроме привозных ( здесь, естественно, не

а Сейчас в ГТГ. Работа подписная.

91