Классическая Москва

Однако такими бла городными целями надгробие обычно не ограни­ чивается. В эпитафиях не з абывают упомянуть не только то, что уме ршая была «кавалерс твенная д а м а» (то есть имела женс кий орден св. Ек а т е рины), но и чины и ордена ее мужа и отца. Есть надгробия в этом смысле почти анекдотические. Например, эпи­ т афия М. Римской -Корсаковой ( умерла в 1796 г оду ) , которая кончается: «а знаменит ая сего Донского монастыря вкладчица три ты­ сячи рублей». Или надгробие Изма йло ва (см. о кем ниже.?, где в са­ мых хвас тливых выр ажениях изложена вся его биография, в ключ ая н а г р ажд е нье орденом Андрея Первоз ванного с бриллиантом и уволь­ нением «от всех дел с полным по чину жа лов ань ем». Таким обра з ом, надгробие должно было поддержива ть, т ак ска з а ть, з а гробную иерар­ хию и напоминать о былых чинах вл аде льца. Но было бы несправед­ ливо думать, что только т акие мысли пробужда ет некрополь Донско­ го. Много и совсем других эпитафий, полных неподдельного гооя или грусти, н а д ежд на встречу «в небесах» и т. д. Д л я некрополя Донс ко­ го х а р а к т е рна к ак раз бла городная скромность, понимание того, что уместно, а что неуместно в таком месте. Конечно, эти надгробия имели к оригиналу отношение не большее, чем д е ржа в ин с к ая Фелица к реальной Ека т ерине II. Но ода Д е р ж а ­ вина от этого не делается ниже, напротив, по сравнению с «земными богами» только ярче вырисовывается идеал справедливого и мудрого правителя. Подобно этому и русские надгробия (как, впрочем, и по­ этические надгробия Д е р ж а в и н а ) , их «гении», музы и символы обра­ щают ся к миру идеальной скорби, гражданственности и человечности. Только портреты в них абсолютно реалистичны (в этом ска з алс я, ве­ роятно, традиционный и часто бескомпромиссный реализм русской портретной живописи и скульптуры). Чисто портретных надгробий в некрополе Донского всего два — это надгробие В. А. Небольсина (ум. в 1803 г.) в на ч а ле ближайшей к южной стене дорожки: бюст Небольсина на высоком пьедестале, к которому обр ащена не абс трактная пл а к а л ьщица, а лицо, из ображен­ ное с полным, по-видимому, портретным сходством — жена Небольси­ на, и портрет Д . М. Ль вова — очень хороший бюст из чугуна. В некрополе Донского (как, впрочем, и во всех некрополях этого времени — конца XV I II — начала X I X в.) харак т ерно почти полное от­ сутствие религиозно-христианской символики. Странное смещение про­ изошло в это время в умах: античная мифология с т ала понятней, чем религия пращуров . .. В надгробии Е. И. Барышниковой из ображен старец с косой — Хронос (невольно ассоциирующийся со смерт ью). Кресты, например, «как таковые» в конце XV I I века встречаются только в двух уни­ кальных масонских памя тниках — Карачинскому и Ба с к а к о вым. Они очень своеобра зны; это дерево с обрубленными ветвями. Еще в двух случа ях кресты т ак з ама скированы, что их не сра зу р а з г л ядишь (на­ пример, в монументе Юрь ева он увенчан ва зой (!), а в крест стили­ з ов ан под пирамиду.

87