Художник и эпоха

не загореться. К о н ф л и к т с э п о х о й н е н з б е- ж е н. Конечно, стервятникам реакции «белый вен- чик из роз» нужен был для увенчания иных богов. ІІо как примитивно такое рассуждение: т а к к а к Блок ненавидим «ими», то этим самым Блок будто бы усыновлен революционной эпохой. Это не так! Не случайно левые эсеры одно время ухватились за фалды Блока. Левые эсеры по-своему были нра- вы: они сами — карикатурный осколок бунтарской романтики прошлого. Левые эсеры ушли от револю- ции, когда революция о б ' е к т и в и о пер е шл а и а в ы с ш у ю ф о р м у о р г а н и з а ц и о н н о г о т в о р ч е с т в а. Дутому мещанству показалась из- меной высшая мудрость пролетариата — уменье отступать и лавировать. То лавирование, то отсту- пление, которое на самом деле было новым способом наступления. И Блок и о-и н о м у, но должен был о т с т а т ь. Когда? Когда стало ясно, что революционная прак- тика Октября разрушает тайны. Как только рево- люция вскрыла историко-клаосовые р а ц и о и а л ь- II ы е о с и о в ы и ударила но «Незнакомке», по платоновскому миру идей. Смерть тайны через ре- волюционную практику — гибель надежд Блока, ибо для него — ценность мира пропорциональна тай- не мир а. А для ленинизма ценность мира и з м е- р я е т с я с т е п е н ь ю и з г и а и и я т а и н с т в е н- с т в в и и о с т и ч е р е з р е в о л ю ц и о н н у ю и р а к т и к у! Блок хотел в поэзии хотя бы идеоло- гически спасти «Вишневый сад». А революция ио-