Велимир Хлебников. Собрание сочинений. Том 5

-Здесь ведь нет людей ... Зачем же рисоваться? Или пе­ ред этими холодными и вечными звездами? Они высоко и не поймут. И тогда я останавливался и беспомощно оглядывался назад, старался думать об огромном, крепком земляном шаре, к которо­ му я прирос, от которого я могу только на время отскакивать, но всякий раз какая-то сила приковывает снова к огромному земля­ ному шару. И как не броситься пред этим объемом, синим и чи­ стым? Но тот же голос насмешливо шептал: - Или выслужиться хочешь? Брось, и он тебя не поймет, насморк схватишь. И тогда я терялся и так же шел дальше, а чистое чувст­ во - «броситься наземь, целовать бесконечно» - грустно ус­ тупало место чему-то другому, скалившему зубы и смеявшемуся внутренним хохотом. Вдали, где стоял плешивый стог и синим клоком нависло не­ бо, тянулась цепь красных огней. Крайний к стогу бросал снопик желтого света прямо наверх и влево, а рядом с ним- весь съежился и точно втянул в себя все свои снопики желтого света и откуда-то ждал удара. А тре­ тий снова великолепным огнем бросал снопики далеко и бодро, влево и вправо, вверх и вниз. Он походил на крохотную золоти­ стую мельницу, сиявшую на небе, и все они походили на мельни­ цы, только крылья у многих были попорчены ветром. Это была цепь не огоньков, а золотистых ветряных мельниц. Когда я закрыл глаза, огоньки-ветряные мельницы вдруг вытянулись, стали частыми и длинными, похожими на булавки, и мне почудилась синяя рыба. Что это? синяя рыба с частым рядом длинных, как булавки, золотисто-огненных зубов? Да это мне почудилось. Это я устал, это я полузакрыл глаза. Это не рыба, а небо; а длинные и тон­ кие золотистые булавки - это все та же знакомая цепь ветря­ ных мельниц с сиротливыми крыльями. Я устал; я опустился на колени, я прислонился лбом к неров­ ному снегу, и что-то в бреду шептали губы; после я поклонился направо и налево и снова целовал мокрый холодный снег.

62