Велимир Хлебников. Собрание сочинений. Том 5

Хлопец: Тоже, художник на шашке! Знаем вашего брата! продувная братия. - А что? Я учился живописи. Не закрашивать же мне губы, я ведь не женщина. Они у вас бледные, как земля, а теперь горят, как огонь. Ну, а мы целуемся шашками. !Jокаемся. Ловкие, сердитые поцелуи на морозе. Я не скрываю, что это краска, а не кровь. - Дружок, а про расстрелы, может быть, тоже живопись на лезвие молчания? - Она наклонилась к нему и, обняв его голо­ ву руками, захохотала.- Так вот ты кто? Трудится, как худож­ ник, на лезвие шашки головки выводит золотоволосые. Ах ты, миляга, миляга! Сердечная душа. - Воображаю ночную темноту, и два всадника целуются шашками. Ночь молчит. Какая дуся! Какая дуся! Кругом трава Не верите, как хотите. Это в порядке вещей. Вы, женщи­ ны, красите себе губы, а я свою шашку, что тут неестественного? Ну, ДОВОЛЬНО. Он туго затянул голову платком и надел череп, поддерживая рукой. Его дикие скачки слепого, во все стороны, разогнали всех и заставили жаться в угол. Страшные жмурки! Высокая дикая тень, размахивая руками и с бледным черепом, металась по крыльцу и вдруг разразилась неожиданным крепким гопаком, так что тряслись половицы. Он сбросил жупан на землю и был страшен, в голубой шелковой рубашке, дико расставляя ноги, размахивая костлявыми руками. Этим воепользавались братья и, будучи дюжими ребятами, схватив воина за ноги и за руки, немедля вынесли в сад. Волны мужского хохота доносились оттуда. «Охо-хо-х! - задыхался один,- охо-хо-х!» -задыхался от смеха другой. Все тонули в сумерках. «Кузнечик, кузнечик,- неслось оттуда,- настоя­ щий кузнечик!» - Ну, будет. Довольно. Будет. Уеду в Галицию. Там нявки есть - спереди белогрудые женщины, как простые смертные, а сзади кожи нет, и все потроха видны, красное мясо. Точно часы без крышки. Страшная русалка, и тоже глаза подведены. Ух, ее лешие не любят! Ловят - и прямо в огонь. выше человека. -

216