Велимир Хлебников. Собрание сочинений. Том 5

водорода), синяя кацавейка, тело оголялось через темно-синюю парусину. Живопись, менявшаяся, как обеды в хороших столо­ вых, покрывала это живое, полное жизни лицо, изменчивые гу­ бы. Она подскакивала и хлопала в ладоши, обнимая и целуя. - Петя, дусенок! Какая дусочка! Боже мой, какая душечка! Как хорошо, что приехал! Восклицанья взлетали кверху, как птички во время тока. - Ой и весело мне,- як соловью в лапах у кошки,- вздох­ нул он тоскливо, кусая и душа и проглатывая самодовольный

смех. -

Ну, скажи, Петра, зачем приехал? -Да что! Хочется увидеть весь свет, показать себя другим

перед смертью. -

Ах, уж умирать собираешься! Так значит, к невесте! Да?

А муки с собой берешь? для невесты -

она проголодалась.

- Який бабский вечер. Всё бабы и бабы, и лишь один пыш­ ный красивый мужчина, девчоночки мои. - Ты, дружок, начинаешь заговариваться. - Ох и извели меня. Совсем свели с ума. Нет, прочь с глаз! Какой красавец, какая душка!- взвизгнули две сестры. - Идем в сад, дусенька, идем, у нас цветы есть, сама сажала. - Не хочу. Не хочу, да и всё! Вот так сяду и буду сидеть до второго потопа да люльку курить. А ну-ка, хлоnцы, дайте огня! Хлопцев было трое; младший,- богатырь телом и ребенок сердцем, <имел> ту страдальческую улыбку, которая <говори­ ла> о припадках падучей. Большой, старый, глиняный казалось, похожий сразу и на бабочку и на кувшин, череn, с каким-то усталым, изнемогшим выражением и прямо к небу поднятыми глазами, где застыла мольба и просьбы, неизвестно к кому обращенные, и старушечь­ ми зубами желудевого цвета, лежал сбоку на столе, указывая, что живопись здесь процветала; здесь был nриют живоnиси. И вдруг, переведя глаза на старшую сестру с ее роскошными, дивными темноглинистыми, падавшими кругом стана волосами, стало ясно, что она сегодня Магдалина с черепом в лесной nеще- окаянные прелестницы. -

210