Велимир Хлебников. Собрание сочинений. Том 5

[Эти дачные поселки, эти отгороженные забором] людские кустарники, где люди, цветы и листья на чешуйчатых ветках из рубля или копейки [человеческие трепещущие листья, протяну­ тые к Богу] - какими бы веселыми ногами побежали вы друг к другу, как бы рассмеялись эти два цветка с парой <не>людских глаз Но нет, их разделила серебряная ветка и держит поо­ даль и тянет в сторону, и они бросают небу столько скорби в ту­ гих воротничках молчания ... Знайте, их много, их много, неволь­ ников серебряной ветки! < ... > 19 октября 1915. Я снова у N. [Веры Б.]. Я сижу рядом с ней. Какое счастье! Чернов тоже. «Это хорошо сидеть рядом с невестой, скоро женитесь»,- заметила госпожа Б. Как, Вера - невеста? А я и не знал. Новое горе. Призна­ юсь, я почувствовал жгучие слезы в горле. Кругом внимательные изучающие люди. Но, может быть, хорошо, что она незамужняя. Вера грустна и строга. На коленях ее черная повязка - знак печали. О ком? Она сидела против меня, неловко положив ногу на ногу, и ку­ рила. На ней вязаная желтая рубашка для ходьбы на лыжах. И вся она хрупкая, грустная, утомленная. Она курила и какая-то трогательная неловкость была в ее руках. Я слишком упорно по­ смотрел на нее, и она неловко поправила край платья. Говорили о погромах. «И нас будут громить,- сказала она, куря. И северная воздушность, и голубые глаза, грустная, утом­ ленная, почти обреченная, и твердый взгляд, и усталость после перевязки ран,- ведь она сестра милосердия. «Вера-невеста»,- я заплакал мысленно, как обиженный ко­ тенок. Вера сказала: «Пойти, разве, на войну?» Она налила мне вина. «Можно?- спросила.- Курите, курить- мужествен­ но!» - заметила она. У ней много простоты и оттенок сурово­ сти. Она немного холодна и жестока. Она рассказывала про охоту. 26 октября. Я снова там. Я смотрел на эти воздушные воло­ сы севера- облако прически над лицом, большие голубые глаза,

149