Велимир Хлебников. Собрание сочинений. Том 3

Искажая облик лица в общем пригожего, Тщательно застегнутого на золотые пуговицы. Он был, как военный, строен и других выше.

Волосатое темя подобно колену. Слабо улыбаются желтые зубы. Смотрите! приподнялись длинные губы И похотливо тянут гроб Верлена. Мертвец кричит: «Ай-яй! Я принимаю господ воров лишь в часы от первого письма Я занят смертью, господа, и мой окончен прием. Но вы идите к соседу. Мы гостей передаем. Дэлямюзик!» Ему в ответ: «Друзья, валяй! И дух в высотах кражей смерьте». Верлен упорствует. Можно еще следовать В очертании обуви и ее носка, Или в искусстве обернуть шею упорством белого, как мука, куска, до срока смерти. Пусть этот закройщик и из Парижа - В том неизменно воскресает рыжий. Или мы нуждаемся в искусственных- веке, носе и глазе? Тогда Россия - зрелище, благодарное для богомаза. В ней они увидеть должны жизнь в день страшного суда, Когда все звало: «Смерть, скорей, от мук целя, сюда, сюда!» Бедный Верлен, поданный кошкой На блюде ее верных искусств! Рот, разверзавшийся для пищи, как любопытного окошко - Ныне пуст. Я не согласен есть весенних кошек, которые так звонко некогда кричали, Вместо ярко-красных с белыми глазами ягнят, умиравших дрожа, Пусть кошки и поданы на человечьем сале - Проказят кладбищ сторожа. Или в способе, как должна подаваться рука ... Но если кто в области, свободной исконно, Следует, вяло и сонно, закройщика законам,-

34