Казань в её прошлом и настоящем

71 умирали. Тщетно Іоаннъ возобновлялъ мирныя предложе нія, говоря, что если казанцы не хотятъ сдаваться, то пусть идутъ со своимъ царемъ и имуществомъ куда имъ угодно, что русскіе требуютъ только города, основаннаго на булгарской землѣ, древнемъ достояніи Россіи. Казанцы не слушали «ни краемъ уха», по выраженію лѣтописца. Хотя вылазки непріятеля нѣсколько и ослабѣли, но рус скимъ все еще приходилось переносить большіе труды; особенно безпокоили нашъ правый флангъ луговые чере мисы: они нападали съ сѣверной стороны, угоняли табуны, принадлежавшіе нашимъ войскамъ, и утомляли воиновъ безпрерывными тревогами. Къ этому присоединились про ливные дожди и холода, вся равнина близь Казанки пре вратилась въ топкое болото. Это породило повальную болѣз ненность и смертность въ нашихъ войскахъ; они начали падать духомъ, приписывая всѣ эти бѣдствія чародѣйству татаръ. Участникъ осады, князь Курбскій, одинъ изъ наиболѣе образованныхъ людей того времени, пишетъ и пе редаетъ за истину, что казанскіе волшебники ежедневно, при восходѣ солнца, являлись на стѣнахъ крѣпости, стра шно вопили, кривлялись, махали одеждой на русскій станъ, производили вѣтеръ и нагоняли облака, изъ которыхъ дождь лился рѣками; сухія мѣста дѣлались болотами, шатры всплы вали и люди мокли. Привезенъ былъ изъ Москвы царскій животворящій крестъ, которымъ святили воду, а ею кро пили вокругъ стана; сила волшебства, какъ увѣряютъ оче видцы, исчезла: настали красные дни, и войско ободри лось. Казанцы постоянно производили вылазки; они дрались отчаянно, но побивались на-голову. Уже около пяти не дѣль стояли русскіе подъ Казанью, перебивъ въ вылаз кахъ и въ городѣ не менѣе 10 тысячъ татаръ. Наступала осень; она ужасала ихъ болѣе, чѣмъ битвы; всѣмъ хотѣ лось скорѣе кончить дѣло. 30-го сентября взлетѣли на воз духъ стѣны и укрѣпленія близь Арскихъ воротъ. Смущен-