К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве. Том 2

чалыю — «это далеко не весело». Наконец, в противополож ность христианскому покаянию, она высказывает относительно своего прошлого следующий стоический и в то же время эпику рейский человеческий принцип, принцип свободной и сильной личности: «В конце концов, что сделано, то сделано». Последуем за Флёр де Мари в ее первой прогулке с Рудоль фом. «Сознание твоего ужасного положения тебя, вероятно, часто мучило», — говорит Рудольф, который уже ощущает зуд завести нравоучительную беседу. «Да», — отвечает она, — «не один раз я всматривалась в Сену через парапет набережной, но затем я направляла свои взоры на цветы, на солнце и говорила себе: река всегда будет здесь, мне же нет еще семна дцати лет. Кто знает? В эти минуты мне казалось, что моя судьба — не заслуженная, что во мне есть нечто хорошее. Я говорила себе: меня достаточно мучили, но, по крайней мере, я никому не причинила никакого зла». Флёр де Мари рассматривает положение, в котором она находится, не как результат своего свободного творчества, не как выражение своей личности, а как судьбу, которую она не заслужила. Эта несчастная судьба может измениться. Она еще молода. Добро и зло в понимании Марии — не моральные абстрак ции добра и зла. Она добра потому, что никому не причинила страдания, она всегда была человечна по отношению к бес человечному окружению. Она добра потому, что солнце и цветы открывают ей ее собственную солнечную и, как цветок, невин ную натуру. Она добра, наконец, потому, что она еще молода, полна надежд и жизненной бодрости. Ее положение — недоб рое, потому что оно налагает на нее неестественное принужде ние, потому что оно не есть проявление ее человеческих склон ностей, не есть осуществление ее человеческих желаний, потому что оно мучительно и безрадостно. Мерилом ее жизненного положения ей служит не идеал добра, а ее собственная индиви дуальность, природа ее существа. На лоне природы, где падают цепи буржуазной жизни, где Флёр де Мари свободно может проявлять свою собственную натуру, она обнаруживает поэтому такую бьющую ключом радость жизни, такое богатство ощущений, такой человеческий восторг перед красотами природы, которые доказывают, что ее положение в обществе затронуло только поверхность ее