К. Маркс и Ф. Энгельс об искусстве. Том 2

Навстречу весне, что весь мир возрождает И наших желаний горячих рой, Познавших в груди безмятежный покой, Обновленным к жизни от сна пробуждает?» (Стр. 12.),

Возродившая мир веша была весной буржуа, для которого, само собой разумеется, звон злата — золота Ротшильда, как и всякого другого, — был торжествующим и сладким пением жаворонка. Правда, желания, которые во время Реставрации безмятежно покоились не только в груди людей, но и в вен- тах карбонариев, в это время обновленными пробудились к жизни, и бедняк Бека оказался не у дел. Впрочем, как только Ротшильд убедился в том, что новое правительство имеет со лидную базу, его жаворонки беззаботно запели, разумеется, за обычные проценты. То, что Бек целиком находится во власти мелкобуржуаз ных иллюзий, обнаруживается в апофеозе Лаффита, противо поставляемого им Ротшильду: «Подле рождающих зависть хором Бюргера домик, подобный святыне» (стр. 13)\ т. е. дом Лаффита. Восторженный мелкий буржуа гордится бюргерской скромностью своего дома в противоположность рождающим зависть хоромам Ротшильда. Его идеал, тот Лаф- фит, который рисуется в его воображении, конечно, также должен жить в скромной бюргерской обстановке; отель Лаф фита уменьшается до размеров дома немецкого бюргера. Сам Лаффит изображается в нем в виде добродетельного домохо зяина, мужа, чистого сердцем; он сравнивается с Муцием Сце- волой, он будто бы пожертвовал своим состоянием, чтобы двинуть вперед человека и свой век (не имеет ли Бек в виду парижский «Siecle» 1*?). Бек называет его мечтательным маль чиком, под конец — нищим. Трогательно изображены его по хороны: «В процессии за гробом шла Чуть слышным шагом Марсельеза». (Стр. 14.)) Рядом с Марсельезой следовала карета королевской семьи, а непосредственно за ней г-н Созе, г-н Дюшатель и все тол стобрюхие и алчные хищники палаты депутатов. Насколько же должны были стихнуть шаги Марсельезы, когда после июльской революции Лаффит, с триумфом вводя

1 Игра слов: «Siecle» — «Бек» (название газеты}. Ред , (3*