Из прошлого. Воспоминания

шум п веселье. Я пытался во время бессонницы писать письма родным и знакомым, но эти письма выражали такое отчаяние, такую безнадежность, что я их не отсылал по назначению. Скоро одно обстоятельство вывело меня из этого состояния. Раз в мастерскую Антокольского пришла молодая Француженка, бывшая натурщица, красивая и иа вид очень скромная. «А, маде- муазель Амелн!» обрадовался Антокольский и протянул ей руку. «Bonjour, monsieur!» кокетливым, симпатичным голосом сказала гостья. «Mais vous êtes décoré! Comme c'est beau d'être décoré!» говорит Француженка, глядя на красную ленточку, которая красо- валась в петличке Антокольского. «Вот, рекомендую тебе», обра- тился ко мне Антокольский: «премилая, хорошая девушка. Ты вылепи ее бюст, она денег не возьмет. Бюст ты ей подаришь, а тебе будет хорошее упражнение». — «Кто она такая?» поспешил я спросить Зильбермапа, стоявшего за перегородкой. «Прехо- рошенькая девушка», подтвердил мой друг: «Она, бедняжка, в прошлом году была влюблена в художипка-шведа, который жил над нами. Он уехал, и она долго горевала. Вог целый год не показывалась». Я стал лепить ее бюст и скоро увлекся своей натурщицей. После сеансов я провожал ее домой, а иногда но вечерам ждал ее на улице, чтобы проводить се в школу, где она училась рисовать. Бюст я удачно кончил. M вот, в один прекрасный вечер, я отнес Амсли в подарок отлитый из гипса бюст. Амелн жила в предместыі Нэйп, у самой Сены. Родителей у нее не было, и оиа жила у бабушки и дедушки, глубоких стариков, коисьержсй при старом необитаемом отеле; старики занимали Флигель, а внучка жила в мезошше отеля. Старики любезно меня приняли, благо- дарили за подарок, угостили меня КОФС, расспрашивали, откуда я, и скоро объявили, что им нора спать. Это было в 9 часов вечера ; ни мне, ни Аме.ш не хотелось расставаться. И вот француженка придумала следующее: под предлогом показать мне что- то в своей комнате, она провела меня к себе, а сама, уложив бабушку и дедушку спать, объявила им, что пойдет прово- дить меня до ворот; но, выйдя из комнаты, стукнув иаружиою дверью и громко пожелав мпе спокойной почи, она вернулась ко мне в свою комнату, и мы проболтали несколько часов наедине.