Из прошлого. Воспоминания

усовершенствоваться в рисунке, я поступил в частную академию бывшего натурщика Колороскн, по я рисовал там только несколько недель: мне не понравилось то, как там относились к работе. Отношеппе к рпсовапню было пе более серьезным, чем отно- шение к свисту и пению, которыми оно сопровождалось: поверх- постпое изучение натуры, щегольство и ловкость наброска, а не реальная передача действительности. Руководителя не было никакого, и учиться было ne у кого. Я и предпочел из этой академии уйти. 19. Кроме единственного развлечепня в Обществе художников, всю остальную неделю я проводил в одиночестве. Приятель мой Зпльберман влюбился в Француженку (впоследствии он на ней женился), часто бывал с ней, и я реже стал его видеть. Неко- торые мои русские знакомые, с которыми я хотел бы встре- чаться, жили в другом конце города и, как в Париже водится, никогда дома не бывали. Французский язык я знал плохо, а русских книг у меня не было. Иногда мое одиночество при- водило меня в отчаянно; по вечерам меня только раздражал этот веселящийся Париж, он только искушал мою жаждущую жизни натуру. Бродя по улицам, я иногда заходил в какую- нибудь ярко освещенную танцовалыіую залу. Огромна» толпа веселящихся лакеев и кучеров, духота, пыль и смрад меня уто- мляли. Резкая музыка неистово визжала, и дикие танцы грубого, непристойного попшба возбуждали во мне отвращение. Танце- вали почтп па одном месте, до того бывало тесно. Как непо- хожи были эти танцы па те, которые я видел на площади S t . - J e an de Luz! Там молодые работники и порядочные девушки из народа веселились от души, здесь же забавлялись преимуще- ственно пожилые развратники, насмотревшиеся всякой мерзости у своих развращенных господ. Ипогда я гулял гак долго, что поздно вечером возвращался пешком домой в но.іпом изнеможении. С загородной прогулки, где всё после шумного Парижа казалось мне мертвым н тоскли- вым, я, усталый и разбитый, входил в свою крошечную комнату, но запах сырости и старья раздражал там меня. Долго, бывало, не мог я заснуть: всё мерещились бульвары, танцевальные залы,