Из прошлого. Воспоминания

как там евреп уклонялись от воинской повинности, то и мне не следовало туда приезжать. Я, правда, находился в несколько ином положении, чем другие мои единоверцы, скученные в провинции: русский язык я отчасти знал, русских полюбил и с ними сблизился, но всетаки старался избавиться от воинской повинности. И понятно почему: бросить на несколько лет любимое дело искусства, носить тяжеловесное ружье на своем слабом, покатом плече, есть пищу, которую мой I желудок не переваривает, жить в атмосфере, которую мои легкие не переносят, — это была печальная перспектива. Но после того, что я уже претерпел однажды в Гродно, после того, что написал мне дядя, я решился, если и служить, то только не в провинции. А этого я мог достигнуть службой вольноопределяющимся, что давало право выбора места службы и проживания на частной квартире, а также возможность иметь свою, не казарменную пищу. И вот, когда я получил из Гродно бумагу с требованием приехать для отбывания воинской повинности, я немедленно стал хлопотать о том, чтобы остаться служить в Петербурге. В гвардию, конечно, меня не принимают; армейских полков только два, но в Новочеркасском евреям отказывают. Иду в единственный пехотный резервный батальон. Полковой командир сердито читает мою рекомендацию из академии. «Что такое конФеренц-секре- тарь?» спрашивает он. Я объясняю. «А где эта академия художеств находится? Чем вы там занимаетесь?». И, разузнав все, полковник говорит: «Всетаки не могу вас принять». Рас- сказываю я о своей беде знакомому, у которого в это время был геперал Новицкий. «Я охотно вам это устрою», сказал любезпо генерал: «Только надену ордена и съезжу к командиру; посмотрим, как он вас не примет». На следующий день, когда я явился к командиру, он уже менее сердито сказал: «Зачем вы беспокоили генерала? Я вас принимаю. Но зпайте, чтобы у меня художеством не заниматься! Вы будете у меня жить в общей казарме». И более тихим голосом прибавил: «Пойдите в канцелярию; там вам скажут, какие бумаги подать». В канцелярии меня окружают дежурные ОФііцеры. Молоденький, красивый брюнет меня спрашивает: «Вы какой художник? Портреты делаете?» — «А меня можно снять?» спраши- вает другой, толстый, рыжий поручик. «Самое удобное мое