Из прошлого. Воспоминания

книгам с другими религиозными учениями, прочел евангелие, прочел весь коран и историю евреев. Все эти религиозные и национальные вопросы бродили у меня в голове несколько лет и, в конце концов, создали такой хаос понятий, что я должен был их оставить, не узпав ничего существенного. В одном только я убедился тогда же: что Владимирские и их дети совер- шенно певежественны в вопросах религии н национальности и что по инстинктам своим опи сходны с теми лавочниками, которые на Вознесенском проспекте показывали мне «свиное ухо», или с теми шалунами в пансионе, которые совали мне крест в рот. Кончил я реальное училище, сдал 22 экзамена, ус тных и письменных. /I знал наизусть какие-то параграфы, правила, Формулы и числа; все это бродило у меня в голове без связи, без всякой нужды. Зато я получил аттестат, дававший мне «нрава». Теперь я мог поступить в академию, куда так стремился, для чего потратил столько лет и приобрел столько «знаний». Во время моего нахождения в училище я скульптуру совсем забросил, да и некогда мне было ею заниматься. Рисование, которое нам преподавали в реальном училище, мало подвинуло меня вперед. Правда, мне давали рисовать вещи и вне программы ; учитель всегда требовал чистого исполнения и штриховки, и за это я получал награды и был даже освобожден от платы. От мира художников я тоже отстал за это время: многие разъехались, а к другим некогда было ходить. Воскресные мои посещения Стасовых были единственным моим отдыхом и развлечением. Там я слышал разговоры о том, что происходило в столь интересовавших меня художественных кругах, слушал часто музыку и чтение новых литературных произведении. Иногда, после обеда, Надежда Васильевна Стасова садилась возле меня и начинала мепя расспрашивать, как я живу, что поделываю, не нуждаюсь ли в чем-нибудь, не притесняют ли меня как еврея. При этом она сама рассказывала, сколько горя ей приходилось наблюдать, какую приезжающие в Петер- бург учиться еврейки терпят нужду и с каким трудом они поступают в учебные заведения. В то время моя сестра Берта была уже в Петербурге. После моего отъезда из Вильпы, двое из нашей семьи последовали