Из прошлого. Воспоминания

я наппсал Верещагину, прося у него позволения заехать к нему в мастерскую. Я знал, что оп не любит, чтобы посещали его мастерскую, когда оп работает, и, признаться, не ожидал удовле- творительного ответа. Но па следующий день, рано утром, его служащий принес мне ответ: «Приезжайте скорее, высылаю вам лошадь, которая привезет вас очень скоро. Жду вас». Поездка в сапях за город была очень приятной, но местность, по которой мы ехалп, была скучна и пустынна. Кучер указал мне па видневшийся вдалеке дом Верещагина; дом одиноко стоял на высоком холме, открытый всем ветра.м, высокий, деревянный, построенный в русском стиле. Вот куда забрался этот дикарь, чтобы быть подальше от назойливых посетителей. Недалеко от дома я услышал дружный лай многочисленных собак. «У него целая свора собак», заметил кучер, и я вспомнил рассказ Вереща- гина, как оп пугнул однажды непрошенного гостя этпмп собаками. Верещагип, в домашней серой куртке'и мягком картузе, пока- зался мне очень простенькнм и добродушным, совсем не таким, каким я обычно его видел, в сюртуке, застегпутом доверху. Мы вошли в мастерскую. В ней ничего не было такого, что напоминало бы его парижскую мастерскую с ее коврами, перьями, шкурами и чучелами. Я очутился здесь в помещении, похожем на огромный бревенчатый сарай: нп материи, ни обои не закры- вали бревенчатого сруба п торчавшей между бревнами пакли. Все было устроено крепко, широко и без всяких претензий на художественность п уют. Только на полу был разостлан огромный текнпский ковер. Мы подошли к окну, и тут я увидел большую картину: ІПах - гора, освещенная багровыми лучами заходящего солнца. Казалось, что этими лучами была освещена вся мастер- ская. Стены точно исчезли, — одна І І І а х - г ора торжественно возвышалась пад всем. И я понял тогда, почему художник не обращал внимания па украшение и обстановку мастерской: оп всего себя отдал картине, она сейчас была средоточием его жизни, и, рядом с ней, всякие декорации н украшения были бы назой- ливы и ничтожпы. Тогда же мне стало понятно, почему Вере- щагин так мало придавал значения различным житейским мелочам н треволнениям и внешней обстановке жизни, вообще. Ибо все свои силы H весь свой талант он отдал искусству; оно освещало его жизнь и было его путеводной звездой.